Если кто желает посчитать цыплят, которые возросли на наших тощих пастбищах за 15 лет со времен августовского майдана, то итог будет не в пользу демократического куроводства. «Курей», по терминологии нашего министра сельского хозяйства, как не было, так и нет. А на цыплят мор напал. Ножки Буша так и остались ножками Буша, протезы для российской демократии из них сделать не удалось. Да и Америке, видно, наскучило вытаскивать нас из болота, куда мы со сладострастием плюхаемся все вновь и вновь и каждый раз увязаем все глубже. Слова Буша насчет того, что в Америке - своя демократия, а в России - своя, идеалисты-романтики сочли предательством, а реалисты - констатацией факта.

Вообще саммит G8 стал некоей новой Ялтой, где державная, силовая, энергетическая Россия вместе с новыми Черчиллем, Рузвельтом и более мелкими арбитрами и дольщиками была допущена к участию в поедании (и к сбыту) мирового пирога благодаря внесенным на общую кухню продуктам: нефти, газу, оружию, лесу, алмазам etc. Ялта-45 тоже уважала только силу, отнюдь не праведность: Сталину выделили всю Восточную Европу, Курилы, часть Финляндии, Бессарабию - исключительно за сильную армию, с которой никто не хотел и не мог выяснять отношения после шести лет кровопролитной войны. Совесть, как говорится, не сосед. Восточной Европой Западная купила свой комфорт и покой. Сегодня силы Запада возросли, а обрубка Союза, которым осталась Россия, уменьшалась. России, кроме самой ее территории, не выделили ничего. Ясно дали понять, что даже СНГ руками не надо трогать. Ни Украину, ни Молдавию. В Белоруссии хотя и терпят наше присутствие и ультиматумов Путину не предъявляют, однако все-таки противодействуют: гоняют лукашенковскую жалкую «элиту», помогают оппозиции, бесплатно учат и даже кормят исключенных демократов-студентов. Все не как после 1956 года в Венгрии, или после 1968-го - в Чехословакии, или после введения в 1981-м военного положения в Польше, где кроме бессильных заявлений со стороны Запада не было ничего.

Наша юбилейная осень-2006 готовилась на июльском саммите. По сути дела, Россия была объявлена большим гетто, и ей было запрещено выходить за пределы своей колючей проволоки (то есть «государственной границы») со «свинцовыми мерзостями» (Горький) своей «суверенной демократии» (Сурков). Если президент Путин считает такое клеймо и такой статус успехом российской дипломатии и триумфом российской государственности, то это, право же, странный вкус и странный выбор, сильно напоминающий выбор и вкус политбюро ЦК КПСС: кремлевские старцы знали, что их ненавидят и клянут, но им хватало того, что их боялись и позволяли творить черт знает что на «ялтинском наделе» и внутри СССР.

А вот российской демократии Запад на консилиуме вынес приговор. Больной скорее мертв, чем жив. И что мы можем на это возразить, глядя на триумфальное шествие «медведей» по стране и читая результаты августовского опроса «Левада- центра»? Граждан России беспокоят их доходы, потеря влияния нашей страны на СНГ, коррупция и преступность, терроризм. А гражданские права и положение с ними в стране волнуют 2% из опрошенных! Примерно такой же рейтинг у «Яблока» и СПС. В складчину.

За нашим Августом, несмотря на оранжевую листву, не было оранжевого сознательного массового выбора. Ни 60%, ни даже 51%. ГКЧП просто использовал не тот механизм. У них было большинство, процентов 65. Но они просто не знали, как обойти наши 35 отчаянных процентов, готовых за свой выбор положить голову на плаху или под танк. Огромное пассивное, ватное большинство населения сидело дома и не высовывалось. Ждало, чем кончится. Это потом назовут перестройку «катастройкой», демократию - «дерьмократией», девяностые - «катастрофическим периодом». А тогда активное меньшинство поставило на кон жизнь. И выиграло - до того момента в 1992 году, когда Верховный Совет (опять-таки реакционным большинством) заставил Ельцина снять Гайдара. В 1993-м нам в последний раз было позволено вырвать у большинства краткую победу, потому что те, кто вышел к Моссовету, в отличие от Руцкого и Хасбулатова, готовы были платить жизнью. Не за царя! Ельцин должен был понять, что он в этой опере - только фон. Опера называлась «Жизнь за реформы». Чубайса гнали и звали назад несколько раз, и каждый раз он урывал у косности клочок реформ. Но когда в 1993-м включился демократический механизм, у меньшинства не осталось преимуществ. В урну кладут не жизнь, а бюллетень, и здесь равны все: смелые и трусливые, умные и глупые, бездари и таланты. Тот, кто никогда не пойдет на баррикады, дойдет до избирательного участка и там, в тиши и безопасности кабинки, совершит свою сладкую месть новаторам и прогрессистам.

2000 год стал апофеозом реванша. Но я никогда не признаю, что это демократия. Демократия никого не лишает права на свободу и жизнь, кроме явных бандитов и опасных преступников (да и то по приговору суда). Если в результате последовательных «побед демократии» страна катится назад, устраивает геноцид в Чечне, становится снова реакционной силой на мировой арене, лишается национального гимна, свободы слова и печати, независимых СМИ, если бизнес дрожит перед властью и попадает в «клиентелу» или даже в крепостное состояние, а ученые идут в тюрьмы за вымышленный шпионаж - это не демократия. Это охлократия, которая взыскует диктатуры.

Но в нашей жизни это было, и нам будет что вспомнить: несомый сквозь строй танков триколор; железный Феликс с удавкой на шее, качающийся над толпой; Ельцин на танке; замершая в страхе и тоске Лубянка… И все вместе на баррикадах: будущие враги, друзья, предатели. Пока они все вместе: Илья Константинов из «ДемРоссии», который будет штурмовать Останкино в 1993-м; Ельцин и Коржаков; Хасбулатов и Руцкой, путчисты 93-го года; «анархи», либералы, эсдеки; плененный хунтой Горбачев и его враги из ДС; Путин и Собчак, ученик и учитель; российские гэбэшники, поддержавшие Ельцина и кому-то показавшиеся лучше союзных. «Старого мира - последний сон: Молодость - Доблесть - Вандея - Дон». Групповой портрет нашего недолгого счастья. На фоне Ельцина, и птичка вылетает.