Ну, наконец-то мы отделили котлеты от мух. В смысле того, что если допотопные народники, воспитанные на Чехове, Достоевском, Герцене, Некрасове и Тургеневе, шли на каторгу во имя “Земли и воли”, не разделяя, таким образом, право человека на пропитание, жилье, продовольственную корзину, пепси, “правильную” пасту, “Ариэль”, пиццу и его же право на свободу мысли, слова и совести, то теперь все эти съедобные котлеты отделены от бесполезных абстрактных понятий, которые ведь на хлеб не намажешь и в суп не покрошишь. В отличие от чипсов.

Тем паче что нынешние народники воспитаны на “Как закалялась сталь”, “Молодой гвардии”, романе “Мать” и стихах о Сталине всех цветов и фасонов. И на музыке Александрова. Не на Рахманинове же, не на Глинке, не на Мусоргском. Тех, кто был воспитан на Глинке, с 1918-го по 1987-й закапывали в глину бесчисленных рвов и концлагерей. Последним закопали на убогом кладбище рядом с чистопольской политической тюрьмой, что на Волге, на той самой Волге, над которой раздавался (и раздается) народный стон, диссидента Анатолия Марченко, который из своих 48 лет жизни просидел 20 в политизоляторах и политлагерях. Был он из бедной, простой, неученой семьи, досыта отроду не наедался. И очень хотел бы обеспечить своему народу кусок мяса, масла и теплое жилье, да еще и не худые сапоги и одежду потеплее. Но чудеса мог творить лишь один Иисус Христос, да и то до поры до времени. До казни.

Но зато Анатолий Марченко, умирая от голодовки, обеспечил в 1987 году освобождение узников совести советского ГУЛАГа и всю жизнь пытался отстоять Волю, Свободу своего народа. И даже - плюс к этому - независимость и свободу выбора для заграничных чехов и словаков, которых он сроду не видел. Свобода, чужая и своя, была для него важнее хлеба.

Я вспомнила все это, слушая, как ломают копья в спорах о полезной земле, которую можно будет заложить, сдать в аренду, продать. А ради воли никто и мизинца себе не уколет - судя по тому, что страна не пошла на площади защищать свой национальный русский гимн и свое национальное НТВ. А тоненькая корочка Воли тает, и недалек тот час, когда от нее останется только мокрое место. Лужа. Тогда и вопрос о земле решится в пользу могильщиков.

“Вся власть - чекистам!”, “Земля - аграриям и председателям колхозов!”, “Вся нефть - вертикали власти!”, “Весь газ - Газпрому!”, “Весь эфир и все каналы - Кремлю!”, “Вся тундра - Абрамовичу!”, “Хороший олигарх - советский олигарх”, “Заводы - Лубянке!”, “Хлеб - голодному Лукашенко!”.

Такие вот лозунги стоят при дефиците воли в повестке дня. И все эти схватки на меже вокруг земли, которая в реальности принадлежит таким же аграриям в погонах, как гэбэшник Харитонов, переставший прикрываться граблями, живо напомнили мне чрезвычайный правозащитный съезд, проходивший в Москве 20-21 января. Впервые в истории и России, и СССР, и опять России. И вот здесь-то стало ясно, чем отличаются “новые антисоветские” от “старых антисоветских”.

У диссидентов советской эпохи много что было: у кого - звание академика, золотые Звезды Героя соцтруда, пайки и привилегии, как у Андрея Дмитриевича Сахарова; у кого - кафедра, как у Юрия Орлова или Кронида Любарского. Чаще всего у них были столичная прописка, место под солнцем, машина, квартира, колбаса насущная (любимый фантом СССР, альфа и омега благополучия). И все это они складывали к ногам равнодушного и слепого народа, брали лагерную робу и лагерную пайку (в лучшем случае ссылку в Горьком) и шли не то что в народ, а дальше, ниже. Им было хуже всех.

“Вольнолюбивый сон он променял на сруб в глухом урочище Сибири, и вычурный чубук у ядовитых губ, сказавших правду в скорбном мире” (О. Мандельштам).

Юрия Галанского убивали пять лет. Двух лет из срока он не досидел. Василя Стуса убили карцером, голодом и морозом на втором, десятилетнем, сроке. За вас, дорогие россияне и украинцы. За Землю и Волю.

“Поймут потом, лжи свергнув власть, что лучшая победа - пасть!”

Солженицынского фонда хватало на пособия для детей узников совести, на проезд жен на свидания (раз в год) к далеким сибирским или мордовским лагерям. На передачи и посылки много не тратили: диссидентам они полагались два раза в год, по 5 кг, после отбытия половины срока (обычно 3-х с половиной лет). Если не лишат за отказ встать на колени перед властью.

И лишали! Анатолий Марченко за все время заключения (20 лет) лишь 2 посылки получил. По Анне Ахматовой: “Я была тогда с моим народом там, где мой народ, к несчастью, был”.

Но диссиденты эту максиму дополнили: да, они были с народом в нищете, да, они мерзли, как жители Приморья, и голодали, как жители Чечни. Но они не были с народом в рабстве и на коленях. Отдельно - по этим пунктам. Изолированно. За колючей проволокой.

Поэтому можно себе представить ужас старых матерых диссидентов (и вашего корреспондента в том числе), когда они увидели место проведения съезда. Фешенебельный отель “Космос”, бары, кафе, рестораны, ювелирные лавки. Алмазы и пирожные. Паркет и шикарный зал. (Хорошо хоть, что не “Рэдиссон-Славянская” или “Президент-отель”.) Банкет в бесконечном зале, шведский стол по талонам (цена - 450 р. на участника). Западные правозащитные организации дали деньги на съезд, но не на это же! Оленина, семга, икра, ананасы, пирожные. Что празднуем? Ах да, чрезвычайный съезд. Демократия в опасности, права человека под угрозой (что правда). Тогда почему такие роскошества? Что за праздник? Пир во время чумы?

“Зажжем огни, нальем бокалы, утопим весело умы и, заварив пиры да балы, восславим царствие Чумы”.

Если есть лишние деньги, их всегда можно отдать беженцам из Чечни.

Дальше - больше. Создавалось впечатление, что по крайней мере треть денег на мероприятие дал В. Путин. Старым диссидентам, кроме четверых, самых смирных, вообще слово не дали, дабы они не “клеветали на чекистскую действительность”. Зато полчаса занял коммунист Олег Миронов, омбудсмен. Уполномоченный КПРФ по правам человека, до сих пор считающий, что КПСС идеально соблюдала права человека. Свое место, еще теплое, он вытащил из-под честного узника совести Сергея Ковалева. И не отказался.

Кстати, если коммунисты отняли у Сергея Адамовича место омбудсмена, то его родная фракция, СПС, отняла у него право голоса в ПАСЕ. За нелюбовь к империи, родным танкам и сочувствие чеченским мирным жителям, которых сравняли с землей.

Раздавались экстатические предложения думца Карташкина, того же Миронова и “новых антисоветских” (которые вполне мирные и послушные) слиться в объятиях с Кремлем и бороться за права человека с В. Путиным во главе. Еще бы! Ведь КГБ -это такая правозащитная организация. Защищала человека от его прав.

“Старые антисоветские” вели диалог с властью разве что на допросах в Лефортово, да и то молчали и протоколы не подписывали.

“Новые антисоветские” бескорыстно любят власть, боятся ее и без ее согласия жить не могут. Встают под гимн или бегут опрометью из зала, чтобы Кремль на них не обиделся. Похоже, что была сверхзадача съезда - не раздражать Путина. А то придет серенький волчок и ухватит за бочок.

Теперь у правозащитников есть своя номенклатура. Она работает за жалованье (гранты) и не хочет проблем. Поэтому чеченская делегация ушла со съезда. Им пытались доказать, что власть не хотела геноцида их народа. Это у нее так случайно вышло, само собой. Собирали дом ребенка, а вышел концлагерь в Чернокозове. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Военным тоже предложили теорему Ферма: воевать (поскольку о независимости Чечни “новые антисоветские” - как осетрина с их банкета, но с имперским душком - и слышать не хотят), но при этом не трогать мирных жителей. Пусть чеченские партизаны построятся в чистом поле под зеленым знаменем и идут в атаку. Как в фильме “Три мушкетера”. На пустыре у аббатства Шайо.

Пусть военные ведут переговоры с Масхадовым. О чем, интересно? О независимости - неинтересно федералам. О капитуляции - неинтересно чеченскому Сопротивлению.

Позиция съезда - конструктивная оппозиция власти. А как называется такая конструкция? Прямо-таки съезд крыш. Ни войны, ни мира. Расслабляемся и, безоружные, апеллируем к гуманитарному сознанию чекистов и коммунистов. Жаль, что в Германии после 1933 года таких правозащитников не нашлось. Мы, мол, против нюрнбергских законов, газовых камер и войны, но за автобаны и ликвидацию безработицы. Государство мы уважаем и под гитлеровский гимн вставать будем. И свастику будем приветствовать. А вообще мы против расширения западных демократий на Восток и будем конструктивно сотрудничать с гестапо в деле защиты прав человека. И на съездах у нас будет Геббельс выступать. Внушает?

Пусть рядовые правозащитники и пытаются быть ходатаями граждан в судах. Они это делают честно и ревностно, но, пока они отстаивают ваше жилье, вам успеют выписать ордер на арест, повестку в армию на срочную службу в Чечню, 15 суток за пререкания с ментами, бюллетень после пыток в отделении милиции и свидетельство о смерти, после того как вас пристрелят, как Галину Васильевну Старовойтову, за попытку противостоять Совнаркому и ВЧК.

Менять надо было не обои, а здание. Весь режим, не соответствующий ни Конституции, ни логике, ни закону всемирного тяготения. Таких элементов, как в Кремле, в таблице Менделеева нет.

А “новые антисоветские”… Они как Беликов: есть постное вредно, а скоромное нельзя: вдруг скажут, что они постов не соблюдают. Так они и едят судака на коровьем масле. Пища не то чтобы постная, но и нельзя сказать, что скоромная. Правозащитники в футляре.