Тысячелетие уходит с арены. Уходит в прохладный сумрак вечности, в книгохранилища Истории, туда, где под гранитными глыбами Времени пребывают предшественники: первое тысячелетие, озаренное прощальными лучами заката форпоста будущего Запада - Рима, и теряющийся вдали ряд седых веков, веков таинственного зачатия Человека Исторического, солнечных веков античной легкости и соразмерности и мрачных веков тоталитарных царств, замерших под свирепыми улыбками титанических бездушных идолов. Второе тысячелетие уходит с арены, сделав последнюю элегантную веронику алым плащом тореадора, плащом крови и огня.