Долги надо платить. По законам нашей же любимой рыночной экономики. Вот и Шредер говорит… Но вот как быть в ситуации, когда идея уплаты долга не только не помогает идее выполнения некоего общественного долга (того, который надо помнить “от первого мгновения до последнего”), но и прямо противоречит ей? Когда долги придется оплачивать не яхтами, не пальмами, не виллами, не столовым серебром, а свободой слова, этой еще не закрытой форточкой в мир, которой, собственно, и являются “Эхо Москвы” и НТВ, - а ведь свобода слова по определению цены не имеет, ибо цена свободы для свободного человека - жизнь?

Идея долгов, банкротства, аукционов, на которых что-то пускают с молотка, у меня стойко ассоциируется со стихами Мандельштама, Божьей птицы, который вечно сам был в долгу как в шелку и который разбирался в финансах не лучше меня и куда хуже А. Коха, но мог себе представить итог этой рыночной манипуляции (поэты добрее финансистов): “А адвокатов грязных жало работает в табачной мгле, и вот, как старая мочала, банкрот болтается в петле. На стороне врагов законы - ему ничем нельзя помочь, и клетчатые панталоны, рыдая, обнимает дочь”.

Как бы нам всем не оказаться в положении этой самой дочери. Ведь в петле будет качаться НТВ: “Куклы”, “Итоги”, “Итого”, ночные вылазки Владимира Кара-Мурзы. Не Гусинский, не Малашенко, не Киселев, а “Эхо”, тот родничок, вокруг которого в августе 1991 г. поставили танки; которым мы воспользовались, как оружием, в октябре 1993 г.; с чьего передатчика еще в 17 часов вечера Глеб Якунин призвал демократов выйти на Красную площадь и защитить от путчистов брошенную милицией Москву.

Сколько стоят наши воспоминания, надежды, маленькие победы, иллюзии, наше Несбывшееся, наша отдушина, наша проталина? Сколько триллионов стоят эфир “Эха” и окошко НТВ?

Сколько стоят А. Венедиктов и А. Черкизов? Сколько стоят эти последние 12 лет более или менее человеческой жизни?

Я могу себе представить, как появился этот долг “Газпрому”, совершенно ничего не понимая в инвестициях, бизнесе и аудите. Наверное, новый спутник был куплен не без этих денег. Долг возник в ельцинскую эпоху, когда могло показаться, что деньги “Газпрома”, то есть деньги государства, - это некий общественный капитал, и он может пойти на общий интерес, общее дело - respublica. Все мы нежно и мелодично распевали в апреле 1993 г. “Да, да, нет, да”, а в 1996 г. хором скандировали “Голосуй, или проиграешь”. И можно было осуждать чеченскую войну и плясать на костях власти, и гонитель “Кукол” Ильюшенко оказывался в тюрьме, и государство казалось ручным, домашним, своим в доску, и если оно убивало, то не нас, и казалось, что этому не будет конца.

А потом все рухнуло в новогоднюю ночь, и вот уже счета предъявлены к оплате. Грамотно предъявлены. “Ловцы человеков” бывают не только с христианской стороны. Цари Ироды и Понтии Пилаты, Каиафы и Иуды наших дней стараются никому не вменять нелояльность или свободомыслие. Давний прием КГБ: посадить не за антисоветизм, а по экономической статье, за хулиганство или изнасилование. Мы, мол, не против свободы слова, сатиры и критики. Мы только за законы рыночной экономики.

И не только “Медиа-Мост” болтается на этом крючке и ждет своей очереди быть препровожденным в уху. У каждого либерального, нонконформистского издания найдется маленький долг за бумагу, казенное здание (или свое, но на казенной земле, а своей в Москве пока ни у кого нет), из которого могут вытряхнуть, повысив в 100 раз арендную плату. Нас всех в любой момент могут выгнать из теплого помещения, из компьютеров, из тарелки, из платья. Мы все в когтях у государства, которое из неверного друга в конце декабря 1999 г. стало неумолимым врагом.

Мы не успели обрести свою почву под ногами. Почва была на всех одна: наша, датская, то есть советская. Мы строили свои планы, каналы, издания на песке. На зыбучем. НТВ с “Эхом” проваливаются, мы пока свидетели, но ведь у КГБ все диссиденты сначала бывали свидетелями. Против самих себя. Обвинение следовало после. Мы все - наряду с “Медиа-Мостом” - являемся участниками этого дела No… Дела российской демократии.

И здесь Гусинский с Березовским, Доренко и Киселев окажутся просто на четных или нечетных страницах. И следователям (кредиторам) не будет дела до их распрей. Как не было дела чекистам до распрей Зиновьева и Каменева с троцкистами и распрей троцкистов с Бухариным. Всех объединили Колыма, лубянский подвал и братская могила.

Продюсеру “Кукол” Василию Григорьеву, Виктору Шендеровичу и вообще НТВ был объявлен срок до казни канала и вызывающих программ: два месяца. На том языке, на котором власти стали общаться со СМИ, это означает, кажется, “поставить на счетчик”. Но выпуски “Кукол” и “Итого” стали “круче” и отчаяннее.

Конечно, грустно, что Игоря Малашенко заставили спасать жизнь Гусинского ценой этого дикого торга, грустно, что Гусинский, с петлей у горла, подписал нелепый документ, но кто бросит в них камень? На Лубянке еще и не то подписывали. И ведь не отдал же Гусинский команду: убрать “Кукол”, “Итого”, “Итоги”. И ведь не заставили Киселева сбавить обороты или приказать разбавить яд крамольных программ. Глаза боятся, а руки и телекамеры делают. Заявляя, что НТВ не борется с президентом, канал открыто идет против власти, воюющей с Чечней, со СМИ, с Конституцией, с историей, с XXI веком. Отправляя М.С. Горбачева парламентером к президенту, в “Куклах” НТВ разрушает последние иллюзии относительно его намерений. Ведь диссиденты тоже писали правозащитные письма в “инстанции”, хотя знали, что там не сжалятся. Некуда больше было писать (в ООН и прочие западные сострадательные организации писали с тем же: чтобы они повлияли на “наши”).

Конечно, на этом пути к последнему причалу никто не без греха: НТВ было гонителем Чубайса, Березовский и Гусинский топили друг друга, 13 “олигархов” (будущие 12 негритят) призывали к примирению с коммунистами. Но это уже не важно. Хорошо бы “гонитель” А. Кох вспомнил о своем недавнем статусе гонимого.

Права была Евгения Гинзбург, когда в лагерях дала хлеба своему бывшему следователю, умиравшему с голода. Есть этика политзаключенных, исключающая идеологические разборки в камере или на этапе.

И есть еще один тест для народа: пусть НТВ и “Эхо” выпустят облигации займа на длительный срок. Если зрители окажутся по совместительству гражданами, они скинутся по 100 долларов и выкупят долги “Медиа-Моста”. Это выгодно - инвестировать в Свободу. Власть получит надлежащий ответ. И здесь “долги” и “долг” снова совпадут.

Хорошо бы и НАТОвский флот вокруг нас поплавал, как плавает вокруг Югославии, присматривая за Милошевичем. За нами тоже нужен глаз да глаз. Если у нас телебашня сама не загорается, то мы разжигаем на горе всем буржуям, олигархам, а главное - телезрителям мировой пожар на НТВ.

В наши дни триумф рыночных отношений выглядит так: экран больше не реагирует на четвертую кнопку. Тьма египетская или маленькие лебеди под управлением г-на Рождественского из обновленного Большого театра. “Газпром”, вконец отощавший (только что их бухгалтер купила себе яхту за 24 млн баксов), получает замученный до смерти канал, а там уже на выходе дежурит государство с воронком и наручниками. Вот и возникнет типично рыночная ситуация, когда НТВ “ответит за базар”, а телезрителям роботы со 2-го канала разъяснят, что слышать и видеть - продано, и что Путин - for ever. И в парках появятся скульпторы Церетели: “Путин с веслом”, “Путин на шаре”, “Путин и колхозница”, “Путин с отбойным молотком”, “Путин и лебедь”.

А все от того, что в кузнице не было гвоздя, то есть независимого телевидения! Хорошо еще, что нас на педсовете, то есть в американском конгрессе, разбирают за драки с прессой.

Пусть оставят хотя бы на второй год.