Как раз после президентской если не краснознаменной, то хотя бы краснодорожечной инаугурации, в разгар чеченских и “мостовских” страстей, у правозащитного еженедельника “Экспресс-хроника” кончились в очередной раз деньги. Кончились деньги западных организаций, развивающих демократию в России, потому что с 1987 года и по сей день ни один кооператор, олигарх или магнат собственно российского разлива на это продолжение “Хроники текущих событий” не дал ни рубля. Сначала казалось, что ХТС, или ЭХ, - просто антиквариат. А ведь печной горшок российскому первичному капиталу куда важнее Аполлона Бельведерского. А когда после ареста В. Гусинского стало ясно, что ХТС - это хроническая текучка, и что информация о том, кого, где, за что и куда посадили по политическим мотивам, и что творит родная армия в Чечне, - снова становится насущной, опять-таки ни нефтяные, ни медийные, ни куриные короли не дали ни полушки. Потому что тонкая цепочка политических арестов, начиная с самого 1992 года, с анархистов-демократов Кузнецова и Родионова и включая сюда печальную очередь, где стояли на отсидку Вил Мирзаянов, Виктор Орехов, Александр Никитин, Григорий Пасько, Дмитрий Неверовский, а сейчас в ней крайние - Евгений Базельчук и Владимир Гусинский, - вот-вот превратится в более солидную цепь, потому что, дергая за эту тоненькую цепочку, Владимир Путин, наконец, вытащил прошлое на почетное место, под образа, хотя оно и раньше стояло в углу, но прикрытое рогожей, или хотя бы в “парке погибших кораблей” у Дома художника. Что ж, как только Железный Феликс по мановению руки тех, кого впоследствии назовут Железной пятой, встанет на свой постамент, круг замкнется, и стрелки часов покажут “1984”. Можно сформулировать по-новому вопрос Андрея Амальрика: “Просуществует ли демократическая Россия до 1984 года?” Рискует дожить. И даже до более ранних дат.

Потому что дело Андрея Бабицкого - это творческое сочетание дела Даниэля и Синявского плюс дело Щаранского, плюс кузнецовское, “самолетное” дело. От дела Даниэля и Синявского - признание преступным вольного слова, от дела Щаранского - обвинения в предательстве и работе на “чужого дядю” (то ли на “боевиков”, то ли на ЦРУ - это вместе со “Свободой”). И, наконец, от дела Эдуарда Кузнецова - обвинение в вооруженном мятеже наряду со снимаемыми на камеру чеченцами. Все вместе - военно-идеологическая диверсия. Новое здесь - именно комплекс. Андрей Бабицкий, правда, не сидит. Это был эскиз. Проба пера. С осложнениями: у Бабицкого нет не то чтобы иностранного, но даже российского паспорта. И он, как колодник, сидит на цепи подписки о невыезде. И запрет на профессию наклевывается кстати: ведь со справкой и в Чечню не поедешь, не только в Страсбург.

Дело Гусинского еще любопытственнее. Здесь тоже есть идеологический элемент 60 - 70-х из дела Даниэля и Синявского. Но есть и элемент хрущевских времен: дело валютчиков, расстрельное дело Рокотова (ведь Гусинский - “налоговый резидент Гибралтара”).

Однако есть пласт и поглубже: внедрение в массы убеждения, что от “трудов праведных не наживешь палат каменных”. Впрочем, народ в этом и не сомневался.

А посадить с ворами, с “социально-близкими”, с “урками” - это уже находка сталинских лагерей. Шаламова читайте.

Глубинные, черные пласты неизжитой истории всплывают на поверхность XXI столетия легко, как пузыри. Кстати, по прежней “табели о рангах”, составленной в КГБ, арестовать Гусинского, столь влиятельного руководителя независимых СМИ и Международного еврейского конгресса, - это было равносильно аресту А. Сахарова или А. Солженицына (для Запада), несмотря на полное несходство медиа-магната с. писателем-пророком и правозащитником-идеалистом. Но ведь КГБ щадил Сахарова и Солженицына не из-за их высоких моральных качеств, а опасаясь (справедливо) дикого международного скандала.

Сахарова, как ядерщика, могли только сослать под домашний арест в бывший Горький. Солженицына могли отправить в Мюнхен. О Бутырке же и речь не шла. Это уже беспредел. Наказание за строптивость. Как. было с Натальей Горбаневской (1970 г.) и Владимиром Сквирским (1978 г.), которым следователи прямо объявили, что дают 190 статью, а не 70-ю, чтобы посадить в Бутырскую тюрьму.

А изощренное издевательство над В. Гусинским, начиная с перечисления меню из пшенки и вареной рыбы и кончая “интеллигентными” соседями-фальшивомонетчиками и “привилегированным” местом у окна, - боюсь, это только начало. Не доживем ли мы до феноменов вроде книги о прелестях перековки на новом Беломорканале? По крайней мере, это у нас было совсем недавно.

Кстати, издевательства продолжаются, и опять с иезуитской изощренностью 70-х, когда люди переплывали на плотиках Черное море или красились ваксой, чтобы сойти за негра и проникнуть в американское посольство. Гусинского не выпускают на 2 дня к семье, а РТР советует ему вызвать семью в Москву.

И пока весь журналистский и политический бомонд демократического толка рассуждал о страшном гневе вернувшегося из турне В. Путина, о снятии за арест Гусинского генпрокурора, Волошина, половины ФСБ, угрюмые, видавшие виды диссиденты знали, что это такая же “лажа”, как ящик для жалоб в сталинских лагерях.

Альтернативной службы не будет никогда. Неверовский под подпиской о невыезде, дело продолжается, а в Ростовской области сидит окончивший вуз Евгений Базельчук, не поехавший в Чечню и вместо альтернативной службы получивший 7 месяцев лагерей.

В Екатеринбурге за антивоенные пикеты опять арестовывают на 15 суток (группа Глеба Эделева).

“Поминай, друзья и родичи! Подступает к подбородочку… Не думай, а следуй, не думай, а слушай… А флейта все слаще, а сердце все глуше…” (М. Цветаева). Диссидентов все реже показывают по TV. А если показывают по ОРТ, РТР или ТВ-6, то в ключе: “Закружились бесы разны, будто листья в ноябре…”

Так что диссиденты опять ходят на Пушкинскую площадь. Только теперь их не разгоняет ОМОН. Широким массам они не интересны.