Прошел год с 17 августа. Надо бы обмыть. ПОтом (хотя потеть за работой мы не любим). Слезами. Ну, этого у нас сколько угодно. Ноем, плачемся, путаемся в собственных соплях все 8 лет. Хотя уже не только Москва, но и Вашингтон слезам не верит.

Мы обвиняем несчастных полуживых реформаторов совсем не в том, в чем они на самом деле виноваты. Например, досужие умы придумали триллер про то, как ночной порой Кириенко с Дубининым, Чубайсом и Гайдаром набили себе карманы “капустой”, а потом объявили дефолт и всех оставили с носом. Впрочем, сюжет не нов. Гайдара и Чубайса давно изображают в виде разбойников на постоялом дворе, которые режут наивных русских путешественников большими острыми ножами. Страна ведет себя как козленочек, в которого превратился Иванушка, и робко лепечет pro urbi et orbi: “Ножи точат булатные, хотят меня зарезати…” В общем, страна ведет себя омерзительно. Она реформируется, как привыкла жить: на карачках и ползком. И сочувствия все ее идиоты, уверенные в том, что Гайдар их ограбил, не вызывают ровно никакого. Разве что пожелание, чтобы мировая закулиса наконец-то собралась с силами и перестала зря переводить средства на этот ограниченный (увы, только в переносном смысле) контингент и кончила давать кредиты.

Со страной все ясно. С властью тоже полная ясность. Грубая, византийская, топорная, некомпетентная. И на редкость слезливая. То бросается на цивилизованный мир с попыткою всего-навсего укусить, то, скуля и становясь на задние лапки, пытается служить в надежде на косточку. Однако при этом рычит и оскаливает зубы: привычка, генетика. Моська-неврастеник, давно замучившая своими концертами слона (Запад).

Но при всей виновности власти и народа свою долю вины несет и та прослойка между властью и народом, которая попыталась Россию вздернуть на дыбы, да сознательно упустила поводья. “Реформаторы”, или “либералы”. Но виновны они вовсе не в том, в чем их обвиняет суд полусумасшедших присяжных с доморощенными Сен-Жюстами во главе.

Дефолт. Кто сказал, что это случилось 17 августа? 17 августа до вас дошло. Все это началось, когда на булыжниках Красной площади умирала, издыхала наша очередная либеральная модернизация, когда из правительства выгнали Гайдара, заменив Черномырдиным. Девять лет назад начался дефолт. Как отлив, как откат.

Ну, положим, здесь Гайдар был не виноват. Виновность его была в покорности монаршей воле. До взлета октябрьских дней 1993 г., когда редкий умница, сильный ученый и глубоко порядочный интеллигент наконец понял, что надо делать с врагами и наведался за автоматами в МЧС, к Сергею Шойгу. По сути, смысл его телевизионного обращения тогда был: “К оружью, граждане!” Этакая либеральная марсельеза. Но увы! “И спускаемся мы с покоренных вершин…> Особенно с непокоренных. Когда он уходил второй раз, надо было снимать модельную обувь и стучать ей по столу перед Президентом. Чтобы услышал и понял: он делает не то, он сдается.

Все демократы первого девятого вала уходили слишком тихо, осторожно прикрывая за собой дверь. Дефолт достоинства, воли, страсти, ненависти к прошлому, к совкам, к СССР, закончился финансовым дефолтом. Это закономерно. И Геннадий Бурбулис, и Галина Старовойтова, и Костиков, вместо того чтобы покорно лететь с теплохода в Енисей, должны были при увольнении кричать на Ельцина, топать ногами и жаловаться “Свободе”. Ради его же блага. Потому что каждый покорный уход приближал день, когда Макашов, Илюхин, Зюганов, Подберезкин и Ко зачитают Президенту смертный приговор. Реформаторы - это революционеры. Как Вильгельм Оранский, Тиль Уленшпигель, аббат Сийес, Мирабо, Джефферсон, Патрик Генри и Джордж Вашингтон. Живыми и добровольно они уходить не должны. Иначе станут похожи на унылого Явлинского с его медленным шагом и робким зигзагом. (А ведь по болоту так не ходят: трясина засосет.)

Дефолт случился, когда А. Чубайс оставался в правительстве во время Чеченской войны. Чубайс ничего у вас не украл, не бойтесь. Он виновен в том, что не сказал: “Вставайте и боритесь за капитализм, никого не ждите и не жалейте. Мы в бою. В нас стреляет прошлое Пусть страна выберется, все остальное - не в счет”. Он побоялся, что вы за него не проголосуете. А вы и так не голосуете ни за него, ни за Гайдара, ни за истину, правда? Хотите знать, как происходил дефолт? Из страха, от вечной советской показухи, не работая, как в США, не ломая хребет раненому социализму, не добивая его, рубль искусственно держали на 6-7, вернее, доллар стоил столько: 6-7 рублей. У Кириенко не хватило храбрости пойти к Ельцину и сказать: надо ставить отметку на 10-12, иначе все покатится за черту 20 (что вы и наблюдаете).

Дефолт был в том, что никто из демократов не попытался получить эфир, чтобы предупредить: забирайте деньги из банков срочно. Пусть страдают банки, государство, но не люди. И все поехали на курорты, чтобы не встретить ярость народа грудью. Я обошла все каналы и эфиры, трусливые ведущие не дали мне ни кадра. Предупреждала всех, кого могла, по телефону: спасла даже несколько фирм, всех частных лиц, у кого были деньги в банке.

Вы спросите: какой же дефолт, если у нас полно земли, лесов, полезных ископаемых, вод, а народа достаточно мало? Как мы можем прогореть? Можем. Мы ничего не делаем. Мы не добили гадину - социализм. Народ хочет и рыбку съесть, и в фаэтоне прокатиться.

Дефолт - это страх. Дефолт - это ложь. Дефолт - это конъюнктура. Дефолт - это когда мы оглянулись назад, на социализм, и застыли, как жена Лота. Мы в дефолте по уши.