Давненько меня никто не допрашивал; и надо же было этому случиться на полдороге в вожделенную Британию, овеянную Великой хартией вольностей, Magna Carta. Конечно, меня не на допрос вызвали, а на “интервью”. Ни Франция, ни США, ни Германия не додумались требовать не только справку о доходах, но и справку о недвижимости! Все это должно хотя бы отчасти гарантировать, что вы не босяк, а обладаете деньгами, автомобилями, поместьями и не намерены втихаря остаться, на свой страх и риск, в зеленых Шервудских лесах.
Однако вместо беседы с банальным клерком после длительного и зловещего ожидания, как на Тауэр-Хилл, меня поставили перед окошечком (не посадили, заметьте), где сидел явно офицер в штатском и с колониальной выправкой, и как бы не от МИ-6 (какой у их ЦРУ номер?). Дело в том, что я написала английскому послу изысканное письмо (и распространила его по всем агентствам и в Интернете) относительно несчастной участи Пиночета и возможных преследованиях каждого антикоммуниста, ступившего на английскую землю. Я попросту спросила насчет гарантий, что меня во время тура не арестуют за тэтчеризм и антикоммунизм, и спросила, не стоит ли подождать, пока тори не выиграют следующие выборы. Консул Великобритании ответил мне так же ядовито, и тоже на английском языке: езжайте смело, мы не всех антикоммунистов арестовываем, а только тех, чья миссия оказалась успешной. К нам ездят даже чилийцы, сторонники Пиночета, - и все на свободе!
Моего следователя интересовало это письмо и проявленное в нем неуважение к британским реалиям; что я делала в Майами; и еще кое-какие мелочи, например, факт знакомства с депутатом К. Боровым (а я думала, что это только Зюганова, Примакова или Лужкова будет интересовать!). До меня дошло, что Салем - это не американское, а английское мероприятие (ведь колонии тогда еще не были свободны) и что жестокость Тюдоров, пять лет инквизиции Марии Кровавой и выходки Ричарда III, а также долгое и нудное, кровавое и мучительное присоединение Ирландии (с XII в.) и Шотландии (с XIII в.) до XVIII в. с хвостиком - ох, не случайность, отнюдь не случайность.
Мне пришлось, посидев в очереди, послушать вопли “отказников” (одному юноше отказали на том основании, что он студент, и поездка в Англию во время учебного года понизит его академическую успеваемость), я поняла, как это все случилось в 1945 году.
Шесть источников merry old England
Веселая старая Англия - это совсем не Лондон. Лондон, во-первых, совсем не старый. Он сгорел дотла в 1666 году, и англичане поставили впервые в истории памятник пожару. В Лондоне осталось кое-что от национального духа и достояния, но это совсем не красные телефонные будки и не двухэтажные автобусы. Это веселый старый Парламент, веселая старая Темза, веселый старый Биг Бен и веселый старый Тауэр.
Вестминстерское аббатство совсем невеселое и к тому же потертое. Этакие штопаные кружева. По сравнению с ним Нотр-Дам в Париже - просто новехонький, с иголочки, при всем своем XII веке.
А собор интеллигента и умницы св. Павла загнан в темный угол и ободран до невозможности еще с великого пожара. Не то что полная неба и света Ватиканская площадь св. Петра и огромный собор смиренного рыбака, с портиками и статуями. Интеллигентам не везет всегда, не только сейчас и не только у нас. Великобритания - это коллаж из Уэльса, где цветут фирменные желтые нарциссы и лук-порей с монеты в 1 фунт, из горько пахнущей вереском и ветром горной Шотландии, где растет чертополох, огромный, розовый, величиной с тюльпан - ее суть и ее символ, и зеленой Ирландии, мятущейся уже восемь веков, и, конечно, собственно Англии, утопающей в красных розах победителей и белых розах побежденных. (Поражение белого цвета вообще характерно для этого острова.) А из-под лугов и газонов смутными силуэтами проступают контуры Мерсии, Нортумберленда, Йоркшира, а из-под них маячат прямые дороги римского Каэрлеона, и встает вместе с солнцем Камелот.
Поэтому общей столицы нет и не может быть. Столица Англии - это два ингредиента ее свободы и стального стержня внутри видимой терпимости и мягкости. Столица Англии - это ее Парламент и Тауэр. Закон и кара. Тауэр старше всего в Лондоне, но он - твердыня и кажется новехоньким. А черные вороны, пестуемые бифитерами, 12 штук (шесть запасных) символов и хранителей Британии (если они улетят, Британия падет)! Интересен и их рацион (вороны здоровые, по метру длиной, с мощными клювами стервятников). На первое - кусочки зайчатины с шерстью. На десерт - печенье, смоченное в крови. Теперь не человечьей. Холодный и элегантный замок, в чем-то даже изысканный. Львиный ров. Ворота предателей. Место для “эшафота избранных”: Анны Болейн, леди Джен Грей. И туристический сувенирный шоп недалеко от камер пыток.
- Какие здесь могут быть сувениры? - усомнилась я. - Разве что плаха с топором, - и обомлела: на полке сияли маленькие, но тяжеленькие медные плахи с прислоненными к ним топориками. Один такой набор стоит у меня на письменном столе. Так что вопрос, с собой веревку приносить или ее там выдадут, для меня, кажется, решился. Остается ждать часа “Ч” и команды.
Рядом с местом казней в подвале - королевская сокровищница. Уж англичане-то знают, что Власть и Насилие - близнецы не только у Эсхила. Блеск топора и блеск державы - это и есть, собственно, государство. Целый склад корон, и только одна маленькая платиновая коронка с бриллиантами королевы Виктории воспринимается как женская шляпка. Остальные - потяжелее шапки Мономаха. Скипетр с самым большим алмазом в мире. Живые картины на видео: коронация королевы Елизаветы.
Но это не Кремль, не Венеция, и нет моста Вздохов. Рядом Парламент, и он разряжает обстановку.
Лондон - это бывший Лондониум, очень римский город. Право и казнь - это единство, тождество. Милосердия нет в римской истории и в римской традиции. Dura lex, sed lex. Римляне принесли сюда свою четкость, будущий спорт (гладиаторские игры), свой закон, свои гражданские права, свои бани, свой civitas, который можно перевести как “гражданственность”. Они учили бриттов воевать и не сдаваться. Возможно, они поучаствовали в строчках гимна: “Никогда, никогда англичанин не будет рабом!”
А почему только шесть источников старой доброй Англии? Потом, потом…
Путями Вильгельма Завоевателя
Наш водитель, которого мы, к его гордости и смущению, окрестили “сэр Джон”, выделял из всего туристического народа две категории: русских и японцев. Ибо только они хотят увидеть все склепы, все соборы, все дома, все музеи, все озера. Мы не разочаровали сэра Джона. Проехав за 10 дней 3000 км от Лондона до замка Блэр в Шотландии, где уже почти высокогорье, волынки, шотландское виски, килты и олени, а потом до Уэльса через Озерный край с заездом в загадочный замок Уорвик, до Стратфорда-на-Эйвоне, а там до Лондона на два последних дня, мы повторили путь Вильгельма Завоевателя, разве что от пиктов отбиваться не пришлось.
Кембридж, Линкольн, горная фабрика шотландского виски, а до этого Йорк. Замок Блэр где-то на подступах к Несси, шотландские шерстяные фабрики и магазины, а потом вниз, через Карлайл, Озерный край, Кардифф, а до него - Честер. И через шекспировские края держим курс на Тауэр. Работаем по 16 часов в день, как римские легионеры. Даже проехали через Шервудский лес, жадно выглядывая Робин Гуда, шерифа Ноттингемского, сэра Гая Гисборна и Малютку Джона.
В средневековом Кембридже нарядные колледжи чтят своих бывших учеников и студиозусов настолько, что колледж, где учился Гай Фоке, 5 ноября, вместо сожжения со всей Англией его чучела, солидаризируется с террористом. Часовни, хоры, выбитые на плитах великие имена, старинные мантии на двадцатилетних. Скромная привилегия профессуры: ходить по газонам. Здесь обучают не только наукам. Традиция, стиль жизни, невозмутимое хладнокровие хороших манер. Конечно, импульсивная, умная, яркая Мэгги Тэтчер здесь учиться бы не могла. Джентльмен - лицо в толпе. Он не должен выделяться. Здесь воспитывают пэров, то есть равных.
И еще нам было дано увидеть нарядные, черно-белые в полоску, домики XVI века. Домики Честера и Йорка.
Англия - это еще и подарочный набор, увитый цветами, за зеркальными стеклами.
В крошечной сельской гостинице Г. Уэллса кровати были с балдахинами, в ванной висел абажурчик, стены были увиты пурпурным диким виноградом, рядом шумел водопад, ночью по деревенской дороге бегали стаи черных кошек в ошейниках (ведьмы, конечно), а в вольерах несли яички фазаны.
В Эдинбурге на воде печально качалась яхта “Британия”, отобранная парламентариями у королевы, а туман был так густ, что в исторический объект надо было врезаться, чтобы его разглядеть. Но вовсе не безобидная и не благостная страна лежала в зеленых шелках лугов.
Ступени духа
Здесь всегда жили кельты, овеянные легендами, осушившие озеро под Стоунхеджем, где из двух камней вылезли два дракона, белый и красный, и красный победил. Волшебник Мерлин снял каменных великанов с ирландских гор и устроил хоровод Стоунхеджа. Здесь стоял Камелот, и рыцари Артура стремились то за священным Граалем, то за соперником, повсюду, “где гибель розой молодой на грудь упадет с высоты”. Римская четкость и ясность наложилась на кельтский мечтательный туман.
Потом пришли саксы, грубые люди с секирами. Но они умели работать и научили будущих англичан немецкой точности и порядку. Потом, с мечом наперевес, ворвались викинги, носители индивидуализма и многопартийности, творцы мощного философского Пантеона (вот откуда Бэкон, Томас Мор и Байрон). Они оставили Англию без вилланов, без рабов, с одними йоменами, свободными земледельцами.
Потом пришел Вильгельм и построил простые, грубые соборы. Без всякой резьбы. Соборы завоевателя.
Норманнская традиция - традиция Крестового похода. Взять Англию, скоттов, Гроб Господень. “Свободу не подарят, свободу нужно взять”. Жизнь на лезвие меча - в этом уже были и Ланкастеры, и Йорки, и поражение Великой Армады. Это было Восхождение по лестнице Свободы. Сначала по ней шагали в латах, потом - в партикулярном платье.
И последний штрих - шотландская традиция.
Хотите знать, почему Шотландия осталась с Англией после всех виселиц и обид? Да из-за Бёрнса, конечно. Ему удалось запечатлеть неукротимость горцев в таких стихах, что их захотелось сделать национальным достоянием. Джон Ячменное Зерно оказался один на всех. “Пусть не осталось ничего, и твой развеян прах, но кровь из сердца твоего живет в людских сердцах!..”
Шотландия не пала - сдалась Англия, завороженная ее героизмом. Ужасно хотелось приватизировать идею: “Да здравствует клан! Да погибнет закон!”, предсмертную пляску Макферсона и мистический вересковый мед, который никто никогда не пил. В Ирландии не было равного Бёрнсу поэта, поэтому там продолжается война.
И все-таки вересковый мед существует. Стоицизм Англии под гитлеровскими бомбами, ее одинокая борьба с фашизмом до Пёрл-Харбора, героика Дюнкерка - это все тонкая струйка верескового меда, когда отказываются смириться с неизбежным.
И, наконец, последний глоток таинственного меда: шаг из колыбели Свободы на бескрайние просторы американского континента. Последние капли верескового меда стекают с факела девы в короне из лучей, и сегодня встречающей гонимых.