Все мы в детстве читали Фенимора Купера, Джека Лондона и Майна Рида. Мы с одинаковым упоением восхищались и последними могиканами, и благородными краснокожими вождями, и белыми первопроходцами, трапперами, охотниками, разведчиками. Но тогда мы еще не понимали, на чем зиждется свобода Канады и Соединенных Штатов Америки и как рано были заложены первые камни в фундамент величественного здания этой свободы. Говорят, что Америка и Австралия заселялись каторжниками, отбросами общества. Но высочайший уровень материального, морального и политического развития этих континентов торжествующего и благородного прогресса свидетельствует об ином.

Либерал Грозный И у царя Ивана был свой Чубайс Попытки реформировать Россию в направлении вестернизации ее политической и хозяйственной системы и сокращения экономического разрыва между нашей страной и Западом предпринимались неоднократно - даже Иваном Грозным, непревзойденным отечественным тираном и мракобесом. Большинство попыток закончилось неудачно. “ДЛ” начинает цикл статей Валерии НОВОДВОРСКОЙ по истории российских реформ. На грани двух веков, на грани прихода к власти Ивана Четвертого в 1530 году рождается первая идея вестернизации России.

Раб и у добрых господ остается рабом! Советская интеллигенция всегда была прослойкой. Причем не в переносном смысле, а в прямом. Ею обивали двери начальственных партийных кабинетов, как поролоном. Интеллигенция служилая, или люди свиты, от журналистов и экономистов до физиков и врачей, от архитекторов до поэтов, была тепла, удобна и приятна на ощупь. Об нее нельзя было уколоться. Не кактус, а красная гвоздика. Не ежик, но мягкий и пушистый кролик. Они снабжали партийную номенклатуру военными разработками (Харитон, Ландау, Капица, увы, и Андрей Дмитриевич тоже), чтобы держать в страхе мир и потрясать время от времени “кузькиной матерью” перед сынами Запада.

Наш народ своего счастья не понимает. А меньше всего его понимают аналитики, политологи, журналисты и злопыхатели. Владимир Путин проводит время в невинных занятиях: целуется с кувалдой, опускается на подлодке на дно морское, поднимается на истребителе под облака, пьет горькую (морскую воду), ходит в театры с Тони Блэром. А неблагодарные подданные хотят, чтобы он занимался делами правления. Поистине в России только безумцы могут желать, чтобы власть ими занималась. Вот занялся Владимир Владимирович делами, и Андрей Бабицкий оказался участником чеченского ополчения.

Лига Наций молчала слишком долго. Так долго, что успела попасть в анекдоты и в “12 стульев” Ильфа и Петрова. “Что ты молчишь, как Лига Наций?” - это и есть подбивание бабок под деятельностью международных форумов, где всякой твари по паре, от парнокопытных цивилизаций Запада и Японии до непарнокопытных тоталитарных режимов. Так что ответ Степана: “Очевидно, я Чемберлена испужался”, - лестен для Запада, но абсолютно лжив. Никто никогда “не пужался” ни Чемберлена, ни Черчилля, ни Ллойд Джорджа, ни Маргарет Тэтчер.

О том, что наше демократическое общество остается глубоко сословным по своей химической формуле, выработанной еще советскими атомами - рядовыми совками - и советскими молекулами - совками начальствующими, - мы впервые догадались, когда в Думе на Охотном ряду собрался свеженький Совнарком и три фракции ушли из зала на “каникулы”. Именно этот исход на вакации и станет предметом нашего комкового расследования. Вопросим прах российской демократии, погремим обглоданным скелетом гражданского общества, разведем кофейную гущу якобы начавшегося экономического подъема, посмотрим на стенке отражения от горящего “субъекта Российской Федерации”, ставшего первым объектом геноцида со стороны этой самой Российской Федерации, по зыблющимся силуэтам руин Грозного поймем все и насчет нашей социологии, и насчет нашей футурологии - ближайшей, завтрашней судьбы.

Сон избирателя-демократа Всем известно, что у настоящего, большого Наполеона были свои 100 дней. Случились они после Лейпцигского сражения, где завоеватель положил сотни тысяч людей ради Империи, власти, величия французской армии и французской национальной идеи, которая, безусловно, называлась Слава. За 100 дней после возвращения с Эльбы Наполеон успел подготовиться к Ватерлоо. В этом сражении он положил на алтарь Отечества остатки французской армии, после чего кончилась эра Наполеона, но, к счастью, не кончилась Франция.

Российские политологи, журналисты и мортусы - черные пиарщики обыскались. Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы нашей столицы. Ищут они все платформу, кредо, программу будущего Хозяина тайги (конечно, тайги, раз уж в Госдуме медведи завелись, зайцы из Беларуси через союзную границу бегают, а подъяремные россияне, как водится, кролики). Кстати, у каждой программы должны быть тезисы. Краткое, так сказать, резюме. И это резюме висит на самом большом и зловещем здании Лубянки, напротив бывшего железного Феликса.

Оригинал статьи расположен здесь. Видение-антиутопия Валерии Новодворской Всем известно, что у настоящего большого Наполеона были свои 100 дней. Случились они после Лейпцигского сражения, где завоеватель положил 100 тысяч людей ради Империи Власти, величия французской армии и французской национальной идеи, которая, безусловно, называлась Слава. За 100 дней после возвращения с Эльбы Наполеон успел подготовиться к Ватерлоо. В этом сражении он положил на алтарь Отечества остатки французской армии, после чего кончилась эра Наполеона, но к счастью, не история Франции.

26 марта нам в очередной раз попытаются подсунуть тухлый товар в виде левой идеи: соборности, общинности и прочей ерунды. Все левые идеи мира основаны на ложном постулате: из человека можно воспитать ангела; все люди - братья; возможно достичь имущественного равенства. И все эти выводы зиждутся на идиотической максиме: надо отрубить человеку ноги, тогда у него вырастут крылья. Это может быть сделано в жесткой, как в СССР, или в мягкой, как в Швеции, Италии или Финляндии, форме, но партия проиграна с самого начала: лишенный своего нормального правого естества человек остается калекой, но новое, ангельское естество не обретает.