Кроме ее обычных хронических имперских и социалистических недугов, кроме традиционного окружения из “власти тьмы” и “тьмы власти”, Россию одолевает дефицит идеала. Это я не про национальную идею, нужную исключительно посконным фундаменталистам. Я про идеалы, без которых не может жить интеллигенция. “Он для народа искал идеала, но идеала не принял народ”. Бог с ним, с народом. Пусть только для себя - для начала. Спасение этого самого народа. Хотя бы и против него самого.

С легкой руки наших кинематографических супрематистов Говорухина и Михалкова-среднего принято считать, что та Россия, которую мы потеряли, никогда и никому не должала, потому что была “велика и обильна”. В самом деле, долгие века (с конца XV, после падения Новгорода, до середины XIX, то есть до Крымской войны - первого “дефолта” государства Российского) наличие величины и изобильности уравновешивало отсутствие нормального порядка устройства политической жизни. Хватало даже на прокормление ордынских “бюджетников”. По крайней мере, тот самый продналог, который выколачивался баскакской налоговой полицией или вспомогательными добровольческими дружинами Юрия Даниловича и брата его Ивана (по nick’у - Калиты), заранее закладывался в бюджет московского княжества и не сильно сказывался на ВВП, потому что мехов хватало, злата, серебра, лалов и прочих прелестей тоже было навалом.

Проект ТВ-6 “За стеклом” к гласности никакого отношения не имеет. Разве что в одном аспекте: и ОРТ со своими необитаемыми островами и творческими коллективами Робинзонов и Пятниц (по субботам), и ТВ-6 со своими Алисами в “стеклянных зверинцах” имеют право делать, что они захотят, хоть стоять вниз головой на телекамерах, буде зрителям это нравится. А зрителям, судя по рейтингу, нравится. Кто их, зрителей, разберет (кроме нас, журналистов, которые давно собрали и разобрали всех по косточкам, как в конструкторе “Лего”).

Тысячелетие уходит с арены. Уходит в прохладный сумрак вечности, в книгохранилища Истории, туда, где под гранитными глыбами Времени пребывают предшественники: первое тысячелетие, озаренное прощальными лучами заката форпоста будущего Запада - Рима, и теряющийся вдали ряд седых веков и десятков веков, веков таинственного зачатия Человека Исторического, солнечных веков античной легкости и соразмерности и мрачных веков тоталитарных царств, замерзших под свирепыми улыбками титанических бездушных идолов. Второе тысячелетие уходит с арены, сделав последнюю элегантную веронику алым плащом тореодора, плащом крови и огня.

“В России холодно, в Евразии темно. Власть отвратительна, как руки брадобрея”. У нас сегодня есть повод Мандельштама переписать. А за Европу и за Италию беспокоиться не надо. Там тепло, там яблоки. И света там навалом: и света Разума, и света Демократии, и просто электричества. Не верите - полетайте над Европой самолетами “Аэрофлота” или “Красноярских авиалиний” (последние лучше, потому что по дороге дают много мяса и настоящий балык). Однако вернемся к нашим морозильникам.

Тысячелетие уходит с арены. Уходит в прохладный сумрак вечности, в книгохранилища Истории, туда, где под гранитными глыбами Времени пребывают предшественники: первое тысячелетие, озаренное прощальными лучами заката форпоста будущего Запада - Рима, и теряющийся вдали ряд седых веков, веков таинственного зачатия Человека Исторического, солнечных веков античной легкости и соразмерности и мрачных веков тоталитарных царств, замерших под свирепыми улыбками титанических бездушных идолов. Второе тысячелетие уходит с арены, сделав последнюю элегантную веронику алым плащом тореадора, плащом крови и огня.

Искусство интриги - плод цивилизации. Пакостить и ближнему своему, и особенно дальнему принято изящно, тайно, желательно чужими руками, и чтоб никакой антисанитарии с репутацией: умный злодей должен быть вне подозрений. Грядущие поколения политиков должны вдохновляться светлыми образами Цезаря Борджиа, госпожи Тофаны, Екатерины Медичи, Сальери и изучать опыт разбойника Билла из новеллы О’Генри “Кто выше?”. Помните, депутаты, министры и президенты, что советует Билл начинающим грабителям или начинающим политикам? (Особой разницы между ними не вижу.

На девственных землях плохо освоенных или совсем не освоенных континентов экономика еще не называется экономикой. О таком глобальном понятии долго не догадываются. Но за столетия до Адама Смита или Столыпина, еще до рождения Уильяма Пенна, оплодотворившего дикие земли идеями Свободы, Разума и Закона, что и воплотилось в самом гуманитарном штате Америки - Пенсильвании - и в самой идеалистической столице на территории США - Филадельфии, уже все определено. Дух человеческий витает над будущей экономикой и будущим государственным устройством, которые зависят от его качества: высоты помыслов, силы стойкости, готовности к одиночеству и самодостаточности.

С деньгами у нас, как известно, плохо. Если денег нет - кладем зубы на полку, где когда-то лежала сталинская поваренная книга образца 1953 г. с об ал денными картинками и офигенными меню и рецептами, к которым советские граждане обращались как к музею и энциклопедии, когда хотелось полюбоваться красной и черной икрой или узнать, как в незапамятные времена готовили раковый суп. У меня этот каталог к лавке древностей тоже лежит на кухне, все мое детство я им благоговейно любовалась в копиях (за неимением подлинников этих продуктов).

Часто случается, что бедные, или ленивые, или неумело управляемые страны одалживают деньги, а то и продукты, в порядке гуманитарной помощи у стран богатых, резвых, работящих и пользующихся благами демократического развития. Чаще всего легкомысленные Стрекозы идут на поклон к трудолюбивому, серьезно относящемуся к жизни Муравью - США. И Муравей, в отличие от крыловского, никогда не отказывает просителям. Он дает часто, помногу, щедрой рукой и от чистого сердца. Прямо как из рога изобилия.