Что будет, если пойти дальше Александра Кабакова? Дальше военной анархии, смертельного метро, улиц, на которых без автомата нельзя дожить до рассвета? Что там, дальше, за снежными пространствами, за глухими урочищами, где гнездятся слеповраны и блюдет бездомную русскую тоску хищная кысь? А там - последняя молекула злополучного социума, который каждой каплей своей отражает Беду. О, дальше “Невозвращенца” есть еще последняя, нижняя, ступень. Пусть люди утратят человеческий облик, даже и физически, пусть на месте в последний раз сгоревшей Москвы окажется какой-нибудь Федор- Кузьмичовск, где среди радиоактивных растений и излучающих смерть животных уцелевшие мутанты будут играть все ту же старую извечную комедию о Предательстве, Знании, Трусости, Деспотизме и Конформизме.

У шкодливого человечества выработалась нездоровая привычка: те неприятности, которые грозят нам из позавчера, оставлять на послезавтра. И вот послезавтра наступило: XXI век. А проблемы, которые не были решены позавчера, то есть в XIX веке, когда человечество впервые решило что-то ликвидировать или создавать сообща, остались и умножились в геометрической прогрессии. И еще новые подтянулись. Можно, конечно, свалить все в кучу и убрать в чулан, подальше от повестки дня. Но есть увлекательный фильм “Седьмое знамение” и не менее интересная лента “Бездна”.

Российская конституция имеет вид самый соблазнительный, прямо-таки аппетитный. Она нашпигована правами, свободами, вечными идеалами и способна утолить политический голод самого отпетого диссидента. На почетном месте в ней красуется роскошная 31-я статья: “Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование”. Здесь есть и отблески великой американской конституции, и беглый конспект двух статей Декларации прав человека, закрепленной Верховным Советом сразу после августовского путча 1991 года.

Когда та, первая звезда зажглась на Востоке, на нее пошли три чутких и прозорливых Волхва. Но она горела только одну ночь, одну-единственную ночь в истории планеты ночь первого Рождества. А через тридцать три года печальная и вечная мистерия, которая в ту ночь началась на Земле обрела продолжение в Небесах, ибо Иисуса Агнца Божьего, встретили на земле тем же, чем всегда встречают 19 веков сияли над землей разные звезды, но больше не было такой, чтобы одна - на всех и для всех…

На святой и духовной Руси, неизмеримо превосходящей, по подсчетам господ почвенников, славянофилов и евразийцев, безбожный и бездуховный Запад, был неписаный закон, то есть “понятие”: брать надо по чину. И тогда все будет хорошо. Карали не проворовавшихся, а заворовавшихся. А “ворами” называли еще и государственных преступников; скажем, самозванцев (Гришку Отрепьева) и повстанцев, то есть бунтовщиков (Стеньку Разина, Ивашку Мазепу). Их казнили, изгоняли и анафемствовали во всех церквах, потому что на святой Руси святая Церковь была всегда чем-то вроде “силовой” структуры при властях предержащих и, как некогда святейшая инквизиция, врагов государевых честно почитала не только бунтовщиками, но и еретиками, пытаясь назначить им дополнительное наказание на вверенной ей юридической территории (то есть на небе).

Правозащитники разделились на фракции и на секции отнюдь не в 2001 году и совсем не в контексте созыва Гражданского форума. Просто дооктябрьские российско-имперские на эту тему размежевания всеми, кроме историков, давно позабыты, а советская эпоха настолько “актуализировала” распределение правозащитников по статьям УК (70-я - “антисоветская пропаганда” или 190’ - “клевета на советский общественный строй”), по лагерям (пермские или мордовские), по спецпсихбольницам, по тюрьмам (Лефортово, Шпалерная, Бутырка, Владимир, Чистополь), что все прочие их градации утратили всякий смысл.

Лариса Шепитько, экранизируя повесть Василя Быкова “Сотников”, сразу уловила скрытую суть на первый взгляд незамысловатой партизанской повести. Сотников, болезненный, интеллигентный, неловкий, совершенно неспортивный, словом, почти профнепригодный для партизанской деятельности, на наших глазах героически проходит через пытки и сверхдостойно встречает смерть. Вечные проверки на дорогах. Восхождение к мученичеству. Сейчас восхождение совершает коллектив целого телевизионного канала - НТВ. Вначале это были просто честные профессионалы, нейтралы, эксперты. Они злоупотребляли пристрастием темного люда к старым советским песням и фильмам; они долго колебались и переносили демонстрацию “Последнего искушения Христа” Скорсезе; Гусинский подписал крайне вредное “Письмо 13-ти”.

Было одно местечко на этой грешной земле, где дикие демократические команчи могли смыть с себя боевую краску, вытащить перья из причесок, зарыть топор войны и выкурить спокойно трубочку мира с соседними демократическими племенами. Это Демократическое совещание, задуманное интеллигентным Григорием Явлинским, чтобы демократы, как минги, так и делавары, научились слушать друг друга, принимать решения консенсусом и стали как одна плоть и кровь, пока ими еще не успел заняться шустрый Белый Господин из Кремля.

Пока христианин и диссидент, властитель наших дум и родоначальник отечественных сам- и тамиздата Александр Исаевич Солженицын неубедительно, но горячо доказывал пользу и необходимость смертной казни; пока иные российские генералы предлагали казнить чеченских сепаратистов публично, на площадях; пока либеральнейшая фракция СПС пыталась справиться со своим же членом, решившимся публично отстаивать столь драгоценное социальное завоевание трудящихся, как расстрел; пока общество в мечтах заранее обстругивало импровизированные виселицы в расчете на то, что этот ковер-самолет перенесет нас волшебным образом в страну порядка и вечных каникул; в СССР - и на Кипр в летний сезон; в пионерский незабвенный Артек - но с вышками и трудовой дисциплиной, Владимир Путин, президент Российской Федерации, недвусмысленно высказался против государственного душегубства по приговору суда, вспомнив и о Боге, и о ценности человеческой жизни, и о бессмысленности этой страшной кары, которая нигде еще не снижала уровня преступности.

Кажется, у нас намечаются небольшие поминки. Как сказал один старомодный, в духе первой оттепели, мемориалец, выступая 30 октября (в День политзаключенного) у Соловецкого камня: «Три партизана сошлись в заповедном лесу и незаконно репрессировали Советский Союз. По этой жертве политических репрессий не только регулярно и ритуально проливают слезы все левые, все слишком правые (до ЛДПР и далее) и все солидные этатисты-центристы, но мало кто смеет нарушить правила хорошего тона и перешагнуть через формулу респектабельных политиков, что тот, мол, кто не сожалеет об СССР, тот не имеет совести и сердца, а кто пытается восстановить СССР, у того головы нет на плечах.