У Рея Брэдбери есть короткий и страшный рассказ: в США случается ужасная катастрофа. Сейчас уже не помню какая. Война. Армагеддон. Мировой катаклизм. Но вся мощь страны рушится. И американцев, путешествующих по странам Третьего мира, теперь одиноких и беззащитных, ловят и убивают. Герои рассказа, муж и жена, оказались где-то в Латинской Америке. Хозяин пансиона сообщает им приговор. И они выходят на улицу, где их ждет не сочувствие, но смерть от рук погромщиков.

В канун 8 марта мы обратились с двумя вопросами к женщинам, имеющим непосредственное отношение к партии “Демократический выбор России” и газете “Демократический выбор”. … 1. История празднования 8 марта как Международного женского дня с позиции человека, либерально и демократически ориентированного, выглядит весьма сомнительно. Однако так уж сложилось, что 8 марта - это женский день. И едва ли мужчины в нашей стране, поздравляющие своих жен, дочерей, матерей и сестер с этим праздником, задумываются о том, что этот день имеет какие-то политические корни.

Катя Петерсен поступила совершенно правильно, привезя на XXIII ММКФ свой фильм “100 глаз фон Триера”. Ему здесь самое место, как, впрочем, и отмеченному прошлогодней высшей наградой Каннского кинофестиваля последнему фильму ее героя, “Танцующей в темноте”. 15 - 20 лет назад этот фильм сорвал бы массу аплодисментов, цветов, призов и похвал именно в Москве. Как, впрочем, и в Берлине, и в Венеции. В Каннах - за эстетическое целое, в Берлине - за концептуальность, в Венеции - за оригинальность, в Москве - за социальные искания.

Конечно, демократы, наши братья по разуму, западные, восточноевропейские и домашние, скажут, что никакой свободы на белорусских президентских выборах не было и что народ не мог сделать правильный выбор. Конечно, не признавать печальные результаты будет хорошим тоном, и я лично, и как журналист, и как поэт, и как гражданин, и как член редколлегии (то есть если не как книго-, то хотя бы как журналопродавец), буду в первых рядах. Меня вообще не устраивает политическая постсоветская реальность, данная мне в моих мрачных ощущениях, если не считать реальностей трех стран Балтии.

Очевидно, отчаявшись добиться от народа патриотизма (как военного, так и штатского) естественным путем, власть решила перейти к его выращиванию в государственных теплицах и приняла надлежащий “указ”. Лучше бы, конечно, сразу написать тот единственный, неповторимый и адекватный “Указ о правильном пирогов печении”. Особенно популярной в народе оказалась бы статья: “Всякий обыватель да печет по праздникам пироги, не возбраняя себе оного и в будни”. А у власти пользовалась бы сугубым уважением последняя статья указа: “Вынув пироги из печки, возьми один и вырежь ножом сердцевинку.

Попробовав себя на стезе автомобилестроения, изоляционизма и теории чучхе (идея пересаживания чиновников из хороших “Ауди” в никчемные “Волги” нижегородского пошива), Борис Немцов открыл новую страницу в истории либерального реформаторства. Протекционизм, как полагает Немцов, есть главное рациональное зерно, по Хайеку и фон Мизесу. Еще бы железный занавес, и тогда отечественные товаропроизводители могли бы вовсе делать тачанки вместо авто: все равно выбора не было, а в доктрину военно-патриотического воспитания они даже лучше укладываются.

По улицам, по магазинам, через шоссе между снующими машинами в смертельном страхе бежит ни в чем не повинный человек, известный фотограф, да еще с правительственной лицензией. Ему не повезло: поставленная фиксировать миграцию гусей у лесного озера телекамера зафиксировала убийство либерального депутата. За ним гонятся вертолеты, его берут на прицел спутники, за его спиной зловеще клацают кованые ботинки работников спецслужб. Он в ужасе лезет на крыши, пытается спастись в метро и, в конце концов, гибнет под колесами автомобиля, успев незаметно сунуть роковую кассету в сумку с покупками давнего друга по университету, адвоката, занимающегося трудовым законодательством.

Над нашим военным ретрокинематографом разразилась гроза. Вернее, не только над кинематографом, тем более военным, тем более “ретро”. Но его, видать, молнией зацепило. Потому что 22 июня на 4-м канале, бывшем НТВ (не знаю, как его теперь называть: то ли нео-НТВ, то ли псевдо-НТВ, и многие не знают, окрестив теперешний 6-й канал НТВ-6), случилась сплошная диалектика. То есть отрицание отрицания. И в марксизме есть своя сермяга! И раз уж у нас кинофестиваль и лето подходит и проходит под кинокамерой этой авангардистской Музы, давайте, как говорил Сократ, “исследуем эту ситуацию”.

Россию подвергли экономическим санкциям. Не ее многочисленные и скорбные западные кредиторы, не навеки опечаленные нашим гнусным поведением (в области “человеческого измерения”) поборники прав и свобод из ПАСЕ. Экономическим санкциям подвергла нас природа, видимо окончательно перешедшая на службу к однополюсному миру, НАТО и “золотому миллиарду”. Как писал еще Маяковский: “Оказалось - не ЧК, а ветер”. Хотя и ЧК присутствует в такой степени, что во время визитов на высшем уровне публично зачитываются аттестаты зрелости, некогда выданные в Высшей школе КГБ.

Да не прогневаются на меня теологи и иереи всех конфессий, но в основе ужасной катастрофы, разразившейся над Нью-Йорком и Вашингтоном, лежит все-таки вера. Эксцессы веры, скажете вы. Но бывает ли вера без эксцессов, в пределах рацио? Еще в начале христианских времен Тертуллиан это так сформулировал: Credo, quia absurdum! (“Верую, ибо это абсурдно”.) Если достаточно логики и здравого смысла, то к чему бы здесь вера? Поэтому, когда просвещенная и светски настроенная, исполненная гуманизма и скептицизма (а это смежные понятия) часть человечества говорит, что верует в Бога, это следует понимать не буквально.