Слава Богу, Пушкин опять актуален. По крайней мере, для злосчастных жителей Красноярска. Теперь утром и вечером после усердной молитвы за здравие ныне действующего президента Путина и за упокой Гусинского, Березовского, незаконных сформированных бандитов и прочих супостатов они будут повторять бессмертные строки: “Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье”. Потому что, кроме обычных полезных ископаемых, теперь под Красноярском лежат еще полезные, с точки зрения коммунистов, нацистов, Минатома и В.В. Путина, ядерные отходы.

Пока христианин и диссидент Александр Исаевич Солженицын неубедительно, но горячо доказывал пользу смертной казни, пока иные российские генералы предлагали казнить чеченских сепаратистов публично, а либеральнейшая фракция СПС пыталась справиться со своим же членом, решившимся публично отстаивать расстрел, - Владимир Путин недвусмысленно высказался против государственного душегубства по приговору суда, вспомнив и о Боге, и о ценности человеческой жизни, и о бессмысленности страшной кары, которая нигде еще не снижала уровня преступности. Казнить не будут - вопреки очередным массовым чаяниям.

Что ищет В.В.П. в краю далеком? Кремлевская турфирма работает вовсю. Президент возвращается из своих туров посвежевшим и даже загоревшим, но настроение у него не улучшается, и характер тоже. Маршруты президентских туров, однако, несколько нетипичны для продвинутого отдыхающего из среднего класса, да даже и для советского интеллигента, который стремился на Золотые Пески и трепетно мечтал о Югославии, куда пускали только особо безобидных. Об отдыхе же в Турции (член ужасного НАТО) и тем паче в Испании интеллигент и помыслить не смел.

Нынешнему Кислярскому* не пришлось бы есть в ДОПРе** холодные вареники. Пожалуй, ему разрешили бы держать в камере примус (электрокипятильники и телевизоры уже дают, если, конечно, ты желаешь войти в долю с Минюстом и лично меблировать свою тюрьму). У сегодняшнего “красного купца”, уверовавшего в постсоветский НЭП, были бы неприятности другого рода. Для начала его привлекли бы за финансирование антигосударственной организации “Союз Меча и Орала”, как Владимира Гусинского за создание НТВ. И здесь 10 годами со строгой изоляцией могло бы не обойтись.

Ну вот у нас и либералы в строю. Левые-то давно на марше: с барабаном, со звездами, с красными флагами. Под бодрую советскую мелодию, осеняемые ленинскими и сталинскими “иконами” (чем не св. Иосиф Бедоносец или Владимир Волчье Солнышко), потрясая заветными газетами “Правда”, “Савраска”, “Завтра”. А впереди наглый Зюганов, припадочный Анпилов, элегантная Сажи Умалатова. С какого-то момента в шеренги по два рассчитались центристы. Отечественные медведи поутру в сосновом лесу. С Сергеем Шойгу впереди.

Очевидно, отчаявшись добиться от народа патриотизма (как военного, так и штатского) естественным путем, власть решила перейти к его выращиванию в государственных теплицах и приняла надлежащий указ. Лучше бы, конечно, сразу написать тот единственный, неповторимый и адекватный “Указ о правильном пирогов печении”. Особенно популярной в народе оказалась бы статья N1: “Всякий обыватель да печет по праздникам пироги, не возбраняя себе оного и в будни”. А у власти пользовалась бы сугубым уважением последняя статья Указа: “Вынув пироги из печки, возьми один и вырежь ножом сердцевинку.

Публицисты XIX века все время вопрошали, что же в самом деле выбирает народ, Конституцию или севрюжину с хреном. Ответа на этот вопрос не последовало: как известно всем, смотревшим блокбастер С. Говорухина “Россия, которую мы потеряли”, до Октября в России не было Конституции, но было навалом и хрена, и редьки, и севрюжины, и осетрины. После Октября Конституция не возникла, но для ровного счета и севрюжина пропала. Хрен остался. А к 1993 году севрюжина опять приплыла, с семгой и чавычей в комплекте.

В Конституции записано, что мы живем в “социальном” государстве. Кто-то толкнул под руку Бориса Ельцина в 1993 г., и наша обновка - Конституция - вышла с одной заплаткой и одной дыркой. Заплатка - это самое загадочное социальное государство, зеркало загадочной славянской души. Дырка - это наличие в составе Федерации Чечни, которая Конституцию не принимала, в референдуме - выборах 1993 г. не участвовала (хотя “была” и “привлекалась”) и еще в 1991 г.

Пикейные политологические жилеты, столичные пифии на телевизионных треножниках и дистрибьюторы черно-белого пиара с глубокомысленной миной устрицы, политой лимонным соком и готовой к употреблению, уже месяц обсуждают исторические перестановки, которые наш постисторический президент произвел в своем доисторическом правительстве. “К чему бы это?” - вопрошает журналистский ареопаг. И поскольку на дворе весна, с удовлетворением заключает: “Должно быть, к дождю!” Сможет ли младой боярин Иванов (который не Игорь) привести военную реформу к тихой пристани, к острову погибших кораблей (и, увы, подлодок)?

Они всегда приходят по ночам. Как сказал персонаж старинной легенды о Баскервиль-холле из повести Конан Дойла: “Не выходите ночью на болота, когда силы Зла царствуют безраздельно”. Они всегда черные. Правда, фосфора они не любят: ни к чему светиться. Но они всегда собаки Баскервиля, собаки-убийцы, свора, приученная травить, цепные псы режима. Их спускает с цепи хозяин, и над притихшей ночной Россией раздается их ужасающий вой. В Страстную субботу, когда все добрые христиане, потрясенные сопереживанием Страстной пятницы, думают о своих грехах и о страждущих собратьях, когда замирает в Европе и Северной (да и Южной тоже) Америке вся общественная жизнь, прекращаются увеселения и танцы, наш царь Ирод спустил своих черных псов на восьмой этаж Останкинского телецентра, где проживало согласно прописке мятежное НТВ.