На российские экраны вышел фильм Спилберга, который сильно осовременил и приспособил к реалиям XXI века роман Уэллса “Война миров”. Жутко актуальная история. Просто горячая тема. И если перед кинотеатром “Пушкинский”, где проходила премьера, горели огни и раздавались взрывы, летели какие-то клочья и небо заволакивал дым, то это был не просто рекламный пиар, а своего рода напоминание: люди, будьте бдительны. Кстати, в зале страшный голос вещал: “Не ожидайте приятного просмотра. Не доверяйте соседям слева и справа, а в особенности тем, кто сидит сзади”.

Великий и ужасный визирь Сурков дал аудиенцию журналу “Шпигель” (что в русском переводе означает “зеркало”; откуда и взялся знаменитый Тиль Уленшпигель: фламандский язык XVI-VXII веков был очень близок к немецкому). И что же сказал наш Сурков всему этому зазеркалью? Он зачем-то стал пиарить “Единую Россию”, как будто готовит ее для парламентских выборов не в Госдуму, а в тамошние немецкие законодательные собрания земель (Германия, в отличие от России, действительно федерация, и вовсе не жаждет быть четвертым рейхом, уступив нам его права, обязанности, даже возможную развязку в Нюрнберге).

12 июня у себя на даче на Кратовском озере встретила я компанию патриотически настроенных граждан со стаканами в руках. Купив в ближайшем к пляжу гадюшнике водки, они хотели бы ее выпить и закусить шашлыком. Но, как патриоты, они хотели также знать, за что пьют, а надежа-президент не объяснил им, что же страна отмечает 12 июня. Вот что значит быть трезвенником! Я сократила муки жаждущих граждан, и они запили мои объяснения с большим чувством и налили еще.

После того как наш Фредди Крюгер, христианнейший президент (с детства обиженный буржуинами и олигархами и поклявшийся за это жестоко отомстить мировой закулисе, съевшей у него все пряники и леденцы), пришел за Ходорковским при общественной прострации, близкой к летаргическому сну, буржуины, интеллигенты, политики и обыватели выработали механизмы психологической самозащиты. Механизмы один лучше другого, вот только все они сводятся к одной орнитологической схеме: голову под крыло и ждать на одной ноге посреди родного болота у моря погоды, уповая на то, что если ты зажмурился и Путина не видишь, то и он тебя не разглядит.

Когда матери Василия АксеноваЕвгении Гинзбургв 1937 году в Лефортовской тюрьме военный трибунал, “особое присутствие”, “тройка” и прочие, и прочие беззакония мракобесиявыносили приговор"за террор в отношении деятелей партии и правительства", у нее хватило мужества спросить, на каких-таких VIP-деятелей она могла покушаться у себя в Казани. Председатель суда с досадой ответил, что не надо задавать лишних вопросов, надо слушать приговор. Совсем как в Мещанском суде. Дали ей, кстати, 10 лет, только на один год больше, чем Лебедеву и Ходорковскому.

Наш президент - наша Муза. И что бы только без него делали сонмы пишущих, слагающих и проповедующих любовь враждебным словом отрицанья? Правда, Аполлон как сэнсэй к этой нашей отдельной специфической музе для Третьего Рима не имеет никакого отношения. Здесь вообще-то пахнет скорее не Олимпом, а Аидом. И не Аполлоном, а Плутоном или, в христианской версии, Люцифером, то есть в рамках самодержавия, православия и народности - сатаной. Именно он заведует нашими российскими музами обмана, позора, насилия, подлости и жестокосердия.

“Ни шагу назад от оцепления! Враг не дремлет!” - слышали 8, 9 и 10 мая гости столицы. “Откуда, парнишка? Ступай себе мимо!” - слышали в то же время не отобранные для массовки москвичи, пытавшиеся пробраться в центр собственного города. “Не болтай! Болтун - находка для шпиона!” - слышали журналисты. Вовсю применялось химическое оружие: попавшие под реагентно-кислотный дождь граждане заболевали ложным крупом, ларингитом и астмой, зато облака над столицей загнали туда же, куда раньше загнали бизнес, ученых и независимую прессу: за Можай.

Это хемингуэевский термин. Призрачная весна, весна-ловушка. Распускаются почки, прилетают птицы. Тепло. Солнечно. И тут оно как вернется, как выскочит из-за угла. Зима, непогода, снег. И гибнут молодые листочки, гибнут надежды согреться, освободиться из ледяного плена, перестать страдать. У Анны Ахматовой это тоже есть: “…Жестокая, студеная весна// Налившиеся почки убивает.// И ранней смерти так ужасен вид,// Что не могу на Божий мир глядеть я.// Во мне печаль, которой царь Давид// По-царски одарил тысячелетья”.

Владимир Путин зачитал сатрапам, клевретам, агентам, функционерам, жандармам и симпатизантам свое послание к Федеральному собранию, а заодно к стране и миру. Этот день мы приближали как могли. Послание устроило всех: и старцев, и юношей. Политические юноши в лице некоторых придворных либералов напитались своими надеждами и робко спрятали свои холеные тела в утесах разных думских и бизнесовых апартаментов. Старцы, иные из которых сидят в своих креслах так давно, что к ним присохли и уже не могут оторвать от них, по словам Маяковского, “свои зады, крепкие как умывальники” (вроде Шаймиева и Муртазы Рахимова), тоже получили свою порцию отрады - в виде надежды, что они в этих креслах и умрут, и будут в них погребены, как мумии Тутанхамона.

Что еще придумал наш Дракошечка, пушечка-пампушечка, летун-хлопотун, он о нас побеспокоился! А то ненароком окочуримся мы без своего Дракона на хозяйстве. И без драконьих зубов, которые, будучи посеяны в плодородную почву Охотного ряда и Большой Дмитровки, дали прекрасные медвежьи всходы. Посмотрел бы на них старик Паскаль, назвавший человека “мыслящим тростником”! Так то человек, а то российский депутат, тростник немыслящий. Выведен для политического винегрета лубянскими ботаниками в кремлевской оранжерейке. Мичуринский вариант. Отдельно каждый как лиана, как вьюнок.