Вот тебе и раз. Мубарак, оказывается, даже не коррупционер. Если по суду, а не по закону социальной справедливости, мести народной, классовой борьбы и прочей чепухи. Стоит у египетского судебного забора молодой человек и говорит, что если Мубарака выпустят, он никогда не утешится. Он ему смерти желал. Плохое, между прочим, чувство. Ради этого не стоит революции затевать. А суд, если за окнами не стоят толпы и не требуют “расстрелять как бешеных собак”, иногда судит по закону.

Сексуальному большинству должно быть стыдно. Матерые политические мужи, включая Дэвида Кэмерона, Барака Обаму с его баскетбольным ростом и героя схваток с коммунистами сенатора Маккейна, явно спасовали перед необходимостью призвать к бойкоту сочинской Олимпиады. Кажется, Путин получит свою игрушку. И покатят лыжники, и побегут конькобежцы мимо камер российских политзаключенных. Как же это вдруг лишить олимпийскую мафию (а любая бюрократическая структура к мафиозности стремится) доходов и барышей: маечек и курточек с символикой, ботинок, картинок?

Все приличные людижалеют Илью Фарбера. Жалеют, но не понимают, за что такая напасть. Это все потому, что мы неправильно определяем тот исторический этап, в который мы вляпались. Нам все еще кажется, что если мы поднатужимся и позовем Жучку (Бондарика с битой), а также кошку и мышку (Удальцова с Тором), то вытянем репку. Увы! Мы давно уже не на том огороде; на этой территории репки не растут. Илья Фарбер нарушил очень древнее табу, табу хунт, тоталитарных режимов и самых глупых автократий: запрет на неформальное общение элиты с народом.

Итак, Алексей Навальный и Петр Офицеров, слава богу, не только с чистой совестью, но и на свободе. При этом непонятно, какой монетой расплатятся с Навальным за участие в выборах. Что если это только каникулы? С нашей власти станется: мы тебя, конечно, повесим, но сначала сходи за хлебом и вынеси помойное ведро. Причем мы не знаем, за какой результат “жаба, сидящая на трубе” потащит Навального обратно в свой смрадный подвал. Почему-то большинство считает, что чем больше голосов Алексей Навальный наберет, тем скорее его отпустят продолжать протестную деятельность, отменив висящий над ним каторжный срок.

Привет вам от Джона Ле Карре. И, конечно, от Флеминга с его Агентом 007. Раньше шпионы были как шпионы, возвращались с холода, то есть из тоталитарных государств. Добравшись до свободного мира, получали тайную королевскую награду или столь же тайный орден от ЦРУ и пили виски с содовой. Все как у людей.А теперь шпионы возвращаются с тепла. Ассанж и Сноуден, например. Мэннинг не успел. Ассанж будет сидеть не в пропащем Эквадоре, а в прекрасно оборудованном лондонском посольстве, где кормят не тортильями, а бифштексами и кексами.

“Двушечкой” наша теократия, возглавляемая Хранителем веры во все допотопные (то есть советско-имперские) ценности гениалиссимусом Путиным В.В., не обойдется. Мракобесие и фанатизм вернули нас аккурат в ту самую точку пространства, которую Андрей Тарковский изобразил в “Андрее Рублеве”.В Воронежской губернии местные клерикалы из якобы светской администрации, где у них трудится коллективный Балда, с подачи попов и чертей запретили праздновать день Ивана Купалы, дабы языческая дата не затмила парочку престольных праздников. Вы думаете, что они посылали по лесам омоновцев (вместо дружинников) ловить ищущих разрыв-траву и прыгающих через костры?

Говорят: всяк сверчок знает свой шесток. Но сверчки хотя бы живут за печкой, на поселении, хоть и равняются по поверке на шестках. Обещанные же нам главным энтомологом страны московские выборы еще хуже. Здесь коллекция насекомых на булавочках, и Паук - только один экземпляр. Там полно других брюхоногих, головоногих и хордовых. А единственный участник - Собянин с сачком, как некий новый Дуремар. Посмотрим, как они Навального без булавочки зарегистрируют. Паука - так сразу и с восторгом.

Когда Иван Васильевич Грозный, столь любимый советским населением, захотел побаловать своих подданных, он решил устроить им своего рода Олимпиаду: образцово-показательную казнь. Только вместо бобслея, слалома и бега на коньках в программе были костры, котлы с кипящим маслом и колесование. Но народ московский, запуганный и забитый, решил, что царь собирается покончить сразу со всем оставшимся в живых населением, и схоронился в погреба, в кусты, огороды и прочие политические убежища. Царь остался на площади наедине с палачами, опричниками и приговоренными смертниками.

В наши дни арифметика точно взбесилась, сплошная алгебра получается. Меньшинство и большинство всегда были в плохих отношениях, но обычно большинство тайно или явно давит (или контролирует, или обезвреживает) меньшинство, если оно наступает на пятки.У нас в России все просто, по задачнику для начальной школы: меньшинство тупо вытесняют или даже репрессируют. И это внушает державникам исторический оптимизм: их прапрадеды вешали и топили в Неве декабристов, их деды расстреливали “врагов народа”, их отцы сажали диссидентов, а они сами избивают младенцев на Болоте и раскулачивают Ходорковских, Лебедевых и Козловых.

Ну вот, путинский режим окончательно остался без идеологической платформы. И не он один. Еще и оппозиция. Мои соболезнования фашистам, фашикам, нацикам, ксенофобикам и державникам пуришкевичевского и михаил-архангельского разлива с обеих сторон. Почему с обеих сторон? Потому что у националистической части нашей болотной оппозиции в большом ходу идея насчет русского правительства для России.И жизнь продолжается. “Комсомольская правда” не закрыта, а Ульяна получит “Гертруду” (это в нынешней Германии она бы “четверочку” схлопотала), господин Сунгоркин извиняется на “Эхе”: миллионными штрафами его не разорят, да еще и на “Эхо” пускают.