Беда, как известно, не приходит одна. Саммит G8 - это, конечно, беда. Замечательные аргументы насчет того, что Путина и Россию легче всего контролировать, когда Россия в «семерке» и даже в ней председательствует, не выдерживают никакой критики. За все время этого «контроля», кроме вежливых и бесполезных замечаний, Россия не получила других санкций. Мало того, что саммит станет легитимацией всех деяний нашей власти, вчерашних, сегодняшних и завтрашних, поблекнут «западные ценности». Трудно убедить людей в том, что такое аморальное поведение, зависящее всецело от географических размеров грешной России и ее «приданого» из нефти, газа и боеголовок с ядерным зарядом, может быть плодом хорошего, разумного, человечного политического и экономического строя.

У Юлия Даниэля (во французской транскрипции Николай Аржак) в том самом заветном сборнике 1965 года, который до 1991-го читал только КГБ и который стоил автору пяти лет лагерей, есть один метафизический рассказ. Он называется «День открытых убийств», и гэбистская общественность от него впала тогда в такой шок, что именно его цитировали в «Литгазете» и по радио, когда нужно было иллюстрировать черноту душ двух блудных литераторов. Итак, в чем там соль? В СССР объявляется день открытых убийств, и можно безнаказанно убивать, кто кого захочет.

«Восьмерка» все-таки соберется в Санкт-Петербурге. Это не более невероятно, чем председательство России в Совете Европы. Оказывается, Россия, щедрая душа, платит туда взносы в 23 млн то ли евро, то ли долларов. Самые большие взносы всегда платит автократия (больше может предложить только диктатура). И вот уже министр Лавров (подчиненные которого из посольства России в Минске на просьбу сделать что-нибудь для журналиста и правозащитника Александра Подрабинека, получившего 15 суток за выполнение профессионального долга в палаточном городке, ответили: «Если посадили, то, значит, было за что») уже хочет что-то скорректировать в работе европейских структур, скорректировать, ясное дело, в специфическую российскую сторону («Человек имеет право на обязанности»).

Когда-то, давным-давно, еще до размежевания МХАТа, молодая и белокурая Татьяна Доронина сказала журналистам, что на необитаемый остров она бы прихватила «Мастера и Маргариту». Многие из нас сделали бы тот же выбор. В 60-е на нас впервые свалились две сиреневые книжечки журнала «Москва», с еще усеченным, порезанным (все строчки об арестах выкинули) романом, и мы познали ужас, очарование и тайну и впервые встретились с Сатаной. Иисус нам еще перепадал в новелле Леонида Андреева «Иуда Искариот».

Есть такая известная репинская картина. Мирное семейство конца XIX века, воскресное утро, кофе, фортепьяно, цветы на окнах, паркет, скромный комфорт интеллигентных тружеников. И вдруг на пороге - видение. Вернулся политический ссыльный, или даже политкаторжанин. С котомкой, в грубых сапогах. На тему поэмы Некрасова: «Вот, наконец, приезжает этот таинственный дед». То есть - «Вырастешь, Саша, узнаешь». Словом, видение из прошлого. И все в шоке. Фортепьяно захлебнулось, самовар распаялся. Забыли, выбросили из головы.

Поскольку живем мы в годину бедствий (а в России не прекращалась она никогда, с тех пор как у нас завелась мыслящая интеллигенция, способная отдать себе и другим отчет в бедственности любого уровня), то нас интересуют молодежные организации исключительно алармистского толка. Не бойскауты. И даже не экологи, хотя у них, у гринписовцев, тревога каждый день. Они неплохо у нас прижились, рядятся в костюмы скелетов, лезут на трубы заводов, воюют со стройками, ядерными отходами, охотниками напачкать в Байкал, и все это очень полезно.

Если кто желает посчитать цыплят, которые возросли на наших тощих пастбищах за 15 лет со времен августовского майдана, то итог будет не в пользу демократического куроводства. «Курей», по терминологии нашего министра сельского хозяйства, как не было, так и нет. А на цыплят мор напал. Ножки Буша так и остались ножками Буша, протезы для российской демократии из них сделать не удалось. Да и Америке, видно, наскучило вытаскивать нас из болота, куда мы со сладострастием плюхаемся все вновь и вновь и каждый раз увязаем все глубже.

Не везет церкви, именующей себя Христовой (и в той же степени ею являющейся, как школьный учебник литературы является этой самой классической литературой). В отличие от красочного, причудливого, но очень однозначного ислама; слишком регламентированного иудаизма; бесплотных, туманных и таких для нас чужих буддизма и брахманизма (которые взялся исследовать серьезно один лишь Г. Гессе) - христианство, вольное и непричесанное, смело окунающееся и в человеческую душу, и в человеческую жизнь, дает такую почву для трактовок, что Святые престолы всех мастей не успевают писать опровержения, давать запретительные рекомендации и устраивать пикеты.

Наверное, это первый в истории искусства случай, когда театр, к тому же репертуарный театр, создается в чистом поле, на бивуаках, на чемоданах, доброхотным даянием другого театра - скромного театра Анатолия Васильева, у которого у самого отобрали роскошный центр на Сретенке: залы, этажи, лестницы, паркет. Васильев ставил библейские сюжеты, недоступные широким массам, и глумился весело и с блеском над затертой и зачитанной до дыр школярской версией «Евгения Онегина». Маг и чародей Васильев, сам обитающий где-то между лестниц дома, сильно смахивающего на жилой, где кусочки сцены, кулис, фойе, вешалок нарезаны в каком-то пятимерном пространстве, дает приют совсем уж неприкаянному театру Дмитрия Крымова.

Вообще-то цель любой рекламы - что-либо впарить, всучить, скормить простаку. Приходите, дурачки, и несите пятачки. Простак - находка не только для шпиона, но и для любого рекламодателя. Потому что умники, например, вообще рекламу не смотрят и не слушают, а если случайно послушают, то тут же сделают наоборот. От противного. Реклама вообще-то довольно противная штука, так что доказательство «от противного» - в самый раз. Хотя наша реклама делается явно для слабоумных: она рекламирует Каспийское море для Волги (чтобы бедная река знала, во что ей впасть) и овес и сено для лошади (а то вдруг коняга захочет питаться сникерсами).