Лени Рифеншталь снимала все-таки про другое. И не потому, что “Путин лучше Гитлера”, как утверждает некий дежурный плакат одного матерого демократа, регулярно посещающего митинги “нашистов” с текстом “Путин лучше Гитлера”. Я бы высказалась осторожней: “Путинпокалучше Гитлера”. Как позволим. Позволим быть хуже или на уровне - будет. Союз злодеев прочен,В нем много известных людей. Всяк человек порочен,Тренируйся - и будешь злодей.А у Путина отменные тренеры. Такие толпы славильщиков, юных пономарей, готовых трезвонить в любые колокола!

Как показывает шекспировская практика, младая Дездемона и впрямь зря полюбила Отелло. Он ее придушил. Немотивированная любовь к козлу (любовь зла… и т.д.) обычно доводит до беды. И глядя на ночной, дневной и ежевечерний шабаш, устраиваемый вокруг Путина ведьмами, клоунами, кикиморами и лешаками всех сортов (из “Единой России”, с ткацких фабрик, из творческих союзов, из адвокатуры - холуи плодятся везде и неистребимы, как тараканы), я невольно думаю: “Первого задушат, второго засушат, третьего зажарят, четвертого зашкварят”.

Тургенев описывал загробный поцелуй Клары Милич. Но то, что мы наблюдаем в Грузии, - это не загробный поцелуй, а загробный удар кинжалом. Удар мертвой империи (сначала российской, потом советской), которая камнем, вовремя не снятым с шеи, тянет нас на дно вместе с нашими жертвами - бывшими колониями России. Михаилу Саакашвили не повезло. Ему пришлось спасать независимость Грузии, и мир в ней, и реформы. Цена известна. Читайте Мандельштама. “Мы будем помнить и в летейской стуже, что десяти небес нам стоила Земля”.

То ли по Сеньке, то ли по Стеньке. Нынешние празднички, которые нажила себе матушка-Россия за свои смутные и мутные времена (а другие были мимолетны, если не считать золотые века Киевской Руси и Новгорода: века четыре от силы), ассоциируются скорее с известным всем Стенькой Разиным, чем с легендарным Сенькой. Если кто не знает, замкнувшись в интернетовской башне из слоновой кости, какие праздники отмечает его охлос (народ, которого у нас 15-20 процентов от населения, ни за что не станет такое отмечать), то могу напомнить этим снобам: 4 ноября - день единения и согласия Минина, Пожарского, Ивана Сусанина, разбойника Болотникова, казаков и уличной толпы, почитавшей за акт высшего патриотизма грабеж и убийства в кварталах, где бояре разместили польских послов и порученцев, их помощников и охрану, присланную польским королем Сигизмундом по их же просьбе (на Москве-де “шалят”).

Я всегда говорила, что левые неспособны на осмысленные действия и милосердие. Бессмысленны и беспощадны, как русский бунт (левый по определению). Давайте вспомним, кстати, параметры пугачевщины. Очень левый Емельян Иванович уничтожал дворян физически, уничтожал методично, не щадя ни дедушек, на бабушек, ни внучек. Расправу с семейством капитана Миронова, человека небогатого, тянущего лямку в дальнем гарнизоне в дикой степи, Пушкин писал с натуры. А ведь ни Маша (чудом уцелевшая благодаря Швабрину и Гриневу, да еще вовремя надетому сарафану), ни ее мамаша, простая добрая старушка, ничего худого не сделали ни Пугачеву, ни Хлопуше, ни всем остальным пугачевским оглоедам.

Трагедия и преступление “Норд-Оста” попали у нас, судя по достаточно бредовым комментариям официозных СМИ, в разряд Дней Победы. Это пока еще пятилетие, а ведь пройдет и 10, и 15 и 20 лет. Получается, что каждые 5 лет телевидение будет верещать о том, как мы победили террористов и всех их уничтожили, посмертно угостив командира отряда бутылкой коньяка и пристрелив одного паренька-заложника уже на улице за то, что он был брюнет. Безграмотные антропологи из “Альф”, “Бет” и “Гамм”, чьи греческие символы отлично умещаются в три русские буквы - КГБ, - визуально решили, что раз внешность у него не чисто славянская, то он чеченец и террорист.

Великий испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка все знал об оранжевых революциях. “Лимон - это мертвый апельсин” - подслушанный им миф. А у самого поэта:Апельсин и лимоны. Ай, разбилась любовьсо звоном. Лимон, апельсины. Ай, у девчонки, у девчонки красивой. Это явно про отношения Ющенко с Юлией Тимошенко. Не нравится мне кислое, лимонное выражение президентского лица и его очередное колебание по поводу портфеля премьер-министра, по праву принадлежащего Юлии и ее БЮТу. Что-то очень лимонное слышится в разговорах в разговорах о “широкой коалиции”.

Не мытьем, так катаньем. На фоне оранжевых поющих, розовых бархатных, тюльпановых и прочих цветочно-плодово-текстильных революций очень экзотично смотрится московская “революция” в Грузии. Как и положено, ей предшествовала революционная ситуация, которая образовалась аккуратненько после аутентичной “розовой” революции, когда пал режим “белого лиса” Шеварднадзе. Шеварднадзе за свою долгую и извилистую политическую жизнь успел побывать и советским сатрапом (организовавшим в Грузии пыточное следствие для политзаключенных, расстрелявшим за попытку, причем несостоявшуюся, угнать самолет и спастись из СССР не только группу грузинской молодежи, но даже и их ни в чем не повинного духовника), и прокремлевским льстецом (занятно звучало утверждение, что солнце для Грузии встает не на востоке, а на севере, из Москвы).

Я хочу потеряться в Театре на Таганке, где царит грозный и гениальный патриарх, чье девяностолетие мы только что отметили. Юрий Любимов, давно уже классик, но такой родной и хороший, такой чистый и бесстрашный, что хочется назвать его по Войновичу: “Клаша”. Библейские патриархи жили по 900 лет, а что от них толку? Ни одного спектакля не поставили. Так что не хочу я пребывать в лоне Авраамовом, я лучше заблужусь в нижнем закулисном таганском коридоре, где проходят длинные и толстые, как удавы, трубы отопления.

Нет, все-таки в проклятом царском режиме имелись свои хорошие стороны. Царские политтехнологи были, видимо, культурными, воспитанными людьми. В первую же Думу понабилось очень много народу: и кадеты, и октябристы, и эсеры, и прогрессисты. Конечно, немало набралось и правых консерваторов, хронических монархистов, и 1-ых Марковых, и 2-ых. Но ведь не приходило же в голову царским сановникам взять и подкорректировать эсеровские списки, или наложить лапу на право богатых фабрикантов и помещиков избираться (“никаких толстосумов!