Последние новости высокой моды, “от кутюр”, из Европы: паранджа и никаб явно не в коллекции этого сезона. Несчастному европейскому государству чем только не приходится заниматься, но свобода ведь входит в социальный пакет и даже его возглавляет. И вот настал долгожданный миг: запретили хотя бы намордник, то есть, простите великодушно, никаб. Черные мешки, то есть паранджи, весьма напоминающие саваны, и очипки, то есть замотанные по-селянски платки (бедные фанатички даже и не подозревают, что одеваются не столько по исламской, сколько по украинской моде а-ля Грипа или Гапка, несчастные крепостные у злого барина), еще остаются в обиходе.

Эх, были времена в Шпессарте! Ну что там Сурков с Вексельбергом против Лаврентия Берии! Все равно что плотник супротив столяра. В 30-е годы, в 40-е можно было держать в шарашках без спа-салонов Туполева и Королева, а после наследники шарашек, бесчисленные Арзамасы-16 и “Гадюкино-33” приняли в свои объятия даже Андрея Дмитриевича Сахарова. Правда, если в шарашке солженицынского типа из “Круга первого” достаточно было предоставить ученым “не общую” работу в тепле, под крышей, по специальности, вволю хлеба, немного масла, мяса и сахара (а избранному специалисту Леве Р.

Старые вещи полагается выбрасывать из окна, если, конечно, это не антиквариат. Итальянцы этим занимаются под Новый год. Ведь не хочется, чтобы дом превращался в лавку старьевщика. В нашей лавке окажутся артефакты и символы старых злобных сил, которые туманят разум, подчиняет себе совесть и волю человека, и делают его зверем, нечувствительным к правилам и идеалам цивилизации. Эти магические предметы из обихода злых колдунов и ведьм полагается сжигать. Тогда, и только тогда у разных Завулонов не будет над нами власти.

Следуя дремучими болотами и черными протоками псевдонародного сознания, а также представлениями о религии времен раскольников, сжигавшихся в скитах за двуперстное крестное знамение, постсоветский суд довел дело двух “ересиархов”, Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, до финальной стадии. Святейшая инквизиция хоть и инкриминировала людям полную чушь, но по крайней мере ее эксперты учились теологии и не путали Бога с дьяволом, а дьявола с девой Марией. Они могли отличить Иосифа, сына Иакова и Рахили, от Божьего отчима Иосифа, мужа девы Марии.

Бонапартисты, конечно, на меня обидятся. Какие победы одержал Виктор Янукович и с какой Эльбы он выбрался, чтобы заслужить это имя? Какие такие великие дела он сотворил за свои сто дней? А я вам скажу, что на Англию, Австрию, Пруссию, Россию, на армии могущественной коалиции нужен был великий Наполеон Бонапарт, а на жалких совков, не знающих собственного украинского языка и отдавших голоса - Януковичу, душу - призраку покойного СССР, протягивающих руку за российскими подачками как за милостыней, на вечных прихлебателей и лизоблюдов, жаждущих видеть иностранный флот бывших колонизаторов в своих портах, хватило и Наполеона Януковича.

Ряды правозащитников получили неожиданное пополнение. Неожиданное и нежеланное. Сначала в ряды диссидентов вписались ЛДПРовцы во главе с Владимиром Вольфовичем, который с 1991 года успел много кого позащищать: ГКЧП, сербов, Милошевича, Саддама Хусейна, государство (когда оно кому-то перегрызало горло, например Чечне, Грузии, Украине). Судите сами, насколько он в этом преуспел. Если Жирик кого-то защищает, значит, дело этого бедняги гиблое. Кроме государства, конечно. Этому-то ничего не делается. Наоборот. Как сказал Ключевский: “Государство пухло, народ хирел”.

Создается впечатление, что в своей деятельности почтенные чекисты, в руки которым Россия упала как спелый плод (правда, со сталинской гнильцой), все больше и больше руководствуются элементарным чувством мести. За то, что восемь ельцинских лет перед ними не раскланивались, не дрожали, и вместо сервильных комплиментов и здравиц они услышали о себе много горьких и правдивых слов. Никак иначе не объяснишь внесенные в Думу поправки, накрученные на загадочное слово “экстремизм”. Любой грамотный юрист застыл бы в оторопи перед этим термином.

Владимир Высоцкий много ездил в Париж. Летал к Марине Влади, которая разделила с русским гением если не европейские ценности, то хотя бы европейские радости. И он, и званый, и избранный, сделал, тем не менее, глубоко правильный вывод: “Мы в Париже нужны, как в бане пассатижи”. Правильность этого вывода мне подтвердил покойный Егор Гайдар (еще один русский гений), который ведь в этот самый Париж был приглашен учить тамошних министров и экономистов, как выходить из кризиса.

Казалось бы, какой бизнес можно сделать на глубоких стариках, навеки испуганных сталинщиной, не очень сытых, битых, мученых, чудом выживших на фронте, где их рассматривали как поленья, без счета и без толку кидаемые в топку войны, или побывавших в плену и потом полжизни оправдывавшихся за то, что не застрелились? Какие дивиденды можно получить с 65 лет назад окончившейся войны? Ведь даже танки и самолеты мертвецам не продашь. Мы ведь только мертвым и не пытались их продать, и не потому что не заплатят: Уго Чавес, ХАМАС и Ким Чен Ир тоже, по-моему, платить не собираются; просто мертвые, в отличие от живых, знают цену жизни, смерти и войне и в “стрелялки” играть откажутся даже на том свете.

Плохие дела делаются в Бишкеке. Причем как на внутреннем рынке, так и на внешнем. С самого начала тюльпаны, с помощью которых свергали интеллигентного западника и антикоммуниста Аскара Акаева, в 1991 году поклявшегося отстреливаться от ГКЧП с крыши резиденции, показались мне достаточно ядовитыми. Особенно если учесть, что революционные действия сопровождались грабежами и выбрасыванием из окон ни в чем не повинных компьютеров. На американскую Революцию с ее Бостонским чаепитием это было мало похоже.