“Грозные полки НАТО показались в ближнем Подмосковье и обложили столицу”. Такова была, очевидно, последняя сводка Интерфакса для обитателей Завидово, Барвихи, Горок-5-6-7-8-9 и прочих ближних и дальних правительственных дач, где уж они у них там располагаются, не знаю. И знать мне это неохота: светской хроникой я не ведаю, на ЦРУ, вопреки распространенному мнению, не работаю, а для личного общения у меня есть более приятный “контингент”, без мигалок, без претензий, без охраны…

Восстановим образы из любимой советской классики. В них довольно часто отражаются приоритеты советской действительности, все еще возвышающейся египетскими пирамидами, сфинксами и циклопическими храмами на нашем вожделенном одноэтажном горизонте. Мавзолеи с засушенными, засоленными или замаринованными вождями, Беломорско-Балтийские каналы, Ким Ир Сены ростом с каланчу, высотки из чистого гранита, похожие на поставленные на попа гильзы - это еще не последнее слово тоталитарной науки и техники. Скажем, такой пейзаж: полумертвый голодный город, гражданская война, карточки, беспризорники, ни топлива, ни воды.

В театре на Таганке состоялся юбилей. В рабочем порядке. Это Марк Захаров у себя в Ленкоме из самой злостной трагедии творит праздник. Пир. И на пир приходит мир и приходят добрые люди. На Таганке не так. Два разных театра - два разных Величия. Равных, но разных. Если в Ленкоме от боли и бедствий становится хорошо, ибо мучения ленкомовских героев из любой пьесы, от Чехова до Вознесенского - как туча, из которой изливается благодатный дождь искусства, и уже не жаль ни себя, ни литераторов, ни персонажей, хоть и рыдают они чайками над седой равниной жизни, но пропади все оно пропадом, лишь бы были у нас такие пьесы, такие режиссеры и такие актеры, то-то на Таганке катарсисы без слез и без дождей, а со скрежетом зубовным.

Свершилось! После раздела собственности на российской земле начался цивилизованный (то есть юридический) раздел 1/8 части неба. То есть потенциальных душ, которые могут быть приобщены к некоему вертограду. Религий много. Церквей в каждой из них еще больше; от сепаратизма страдают не только наземные объекты. Наверное, Иисус Христос с ужасом смотрит с небес на то, как его пламенные последователи выясняют отношения почище “Яблока” с ДВР. Объединение всех христиан - видимо, такой же несбыточный сон, как объединение всех демократов.

Бедный Михаил Булгаков, побочное дитя семьи Турбиных, действовал тайком, как Мастер: все больше в подвале, полушепотом, в стол, потому что критики Латунские и прокураторы Советского Союза внушали ему такой ужас, что роман про Понтия Пилата он даже не понес в журнал. Вместо этого понес в театр холуйскую пьесу “Батум” про прокуратора Иосифа Виссарионовича, который ему это дело зарубил, потому что трудно раболепствовать в нужном направлении при большом таланте, о чем ведомо было даже Жан-Батисту Мольеру.

Хорошо, когда помощники Президента - оптимисты. И вообще все окружение встречает очередное утро широкой белозубой улыбкой типа “Гы”… Помощник по политическим вопросам с оптимизмом смотрит на политику. Экономические консультанты улыбаются навстречу экономике. Видимо, в ведомстве г-на Краснова, помощника по правовым вопросам, в самых радужных тонах видят наше правовое государство. И соответственно докладывают, не портят Президенту настроение. Кому охота видеть заплаканного помощника, ломающего руки? Что было бы с Павлом Грачевым, если бы он в октябре 1994 г.

На этот раз День Победы был отпразднован властями прилично и демократично, со светской умеренностью. Никто не полез на Мавзолей грязного политика, когда-то пожелавшего поражения своему Отечеству, дабы превратить “империалистическую войну в гражданскую”. По Москве не гоняли танки и баллистические ракеты, как в прошлый и позапрошлый раз. Знамя Победы столь одиозного цвета скромненько пронесли мимо коврика, на котором стояли Президент и свита. Праздник вышел совсем не милитаристский и миролюбивый. Ни штурма, ни натиска, ни казармы, ни тебе маршала или министра верхом на черной “Чайке”.

Правительство, освеженное Борисом Немцовым и спрыснутое вездесущим (из-за кадровой скудости реформаторского валютного резерва) Анатолием Чубайсом, приступило к очередной попытке втащить страну на капиталистический Эверест. Каждый раз, слушая прельстительные разговоры о социальном рыночном хозяйстве, я вспоминаю песенку Высоцкого, где такой вот “рыночник” (в виде ленивого туриста) задает вопрос, зачем идти в гору, если “Эльбрус из самолета видно здорово”. Была надежда на то, что альпинисты и скалолазы вроде А.Чубайса возьмут страну с собой, а если она будет очень упираться, потащат ее на веревке.

В Новгороде Великом не любят Москву. Казалось бы, кому не любить? Борецкие и Чуба-Селезневы, Арбузовы и Сухощеки казнены Иоанном III. Еще в XV веке разбиты полки, растоптано величие, вывезен вечевой колокол, разогнано Вече (почти как Учредительное собрание большевиками, но на четыреста с лишним лет раньше). Высланы в Москву (тогда еще Сибирь Ермак не успел покорить, и опальных подданных ссылали в первопрестольную) знатнейшие семьи, именитые купцы, умелые ремесленники. В XVI в. Новгород добьет Иоанн Грозный: уже без суда и следствия горожан будут сотнями и тысячами жечь, четвертовать, топить в Волхове.

ОТКРЫТАЯ ТРИБУНА 4 октября гостем московской студии “Радио Свобода” была Валерия НОВОДВОРСКАЯ, лидер партии “Демократический Союз России”. С Валерией Новодворской беседовали публицисты Виталий ТРЕТЬЯКОВ, главный редактор “Независимой газеты”, и Джульетто КЬЕЗА, московский корреспондент итальянской газеты “Ла стампа”. Вел передачу Михаил СОКОЛОВ. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию фрагменты этой передачи В.Новодворская: “Сладких плодов свободы не бывает” 10 декабря 1969 года студентка французского отделения Московского иняза на праздничном вечере в Кремлевском дворце съездов разбросала рукописные листовки с антисоветским стихотворением “Спасибо, партия тебе”, была арестована, исключена из института и помещена в спецбольницу, откуда была выписана через три года.